ужасом разглядывала Катю и ее одежду: лохматые после всех «путешествий» куцые хвостики, домашний, вытянутый в локтях голубой свитер, серые джинсы, бежевые туфельки без каблука, но ничего не сказала, видно ждала ответа на более важный для нее вопрос. – Я сама толком ничего не понимаю. Я даже не понимаю, где я сейчас нахожусь.
Ярослава шумно сглотнула:
– Тавда-град, – моргнув ответила та.
Теперь пришла очередь Кати удивляться:
– Я о таком не слышала… Где это?
– Как где? На Руси, семь дней пути до Тобольска, – разъяснила Ярушка, моргнув синими как васильки глазами.
– А день какой сегодня?
– 18 июня 7095 года от сотворения мира1, – пояснила Ярослава, увидев, как округлились глаза собеседницы.– Ты чего?
– К-как 18 июня? – Катя аж икнула от неожиданности. – Какого года, повтори?
– 18 июня 7095 года от сотворения мира, – медленно, по слогам повторила та. – Да в чем дело-то?! – воскликнула Ярушка, теряя терпение.– Ты сама-то откуда? Как в сундук забралась? Как в горнице моей оказалась?!
Катя понимала все меньше. Эх, жаль, что она не нашла письма, о котором ей говорила мама, может, там все объяснялось, а, может, она вообще не туда забралась и теперь никогда не найдет свою маму. От этой мысли у нее колючий комок подкатил к горлу, а на глаза от страха накатили слезы. И она расплакалась бы, если б не смешная девчонка, окончательно осмелев, теребила ее за рукав свитера.
– Эй, ты чего?! Не реви!!! Мы беду исправим! Вишь, мамонька моя куда-то убежала, тебя увидев, да не вернулась еще! Ты хоть что-то скажи, что молчишь как немая!
– А что я могу сказать, Ярослава, так ведь тебя зовут? Я ушла из дома примерно час назад, думая, что сейчас 18 декабря 2015 года, или 7523 года, если по-вашему. У меня пропала мама, прям растаяла на глазах… и единственная зацепка ее вернуть – письмо в шкатулке из темного дерева, но я его не нашла из-за трех придурков, которые ворвались к нам в квартиру и хотели найти какой-то посох, а когда не нашли его, то решили меня убить, а я прыгнула в шкатулку, а там зверюга, я бежать, там эта дверь, я в нее, а тут тыыыы! – и Катя заревела в голос. Второй раз за вечер. Эх! Плохая статистика!
Когда в комнату снова вбежала та же румяная женщина, Катя успела немного успокоиться. Женщина на мгновение замедлила шаг, перевела дыхание, потом решительно вошла, но остановилась в торце стола, как раз между Ярославой и самой Катей. За ней проскользнула тонкой тенью пожилая женщина в темном платке. Старушка быстро добежала до сундука, из которого только что вылезла Катя, посмотрела его внутренности, потом захлопнула, и начала осматривать замок (оказывается, он был выломан, и Катя решила, что это она сломала замок, когда ломилась из коридора), даже попробовала его на язык.
Все это время девочка сидела с открытым ртом. Она ожидала, что мама Ярославы, вернувшись, начнет ее ругать или вовсе прогонит, но чтобы основной интерес вызвал сундук, да еще у такой