с бедным кустом?
Я, наконец, смогла отвернуться от окна и как следует рассмотреть комнату, в которой мне предстояло влачить жалкое существование целых четыре недели.
Стены нежного ванильного цвета. На потолке по кругу расположены маленькие светильники – желтые и белые, всего десять. Слева от двери стояла односпальная кровать с полосатым кораллово-белым покрывалом. Возле неё, на буковом ламинате лежал овальный коврик, тоже кораллового цвета.
Между кроватью и окном располагались письменный стол с крутящимся стулом, оба из светлого дерева. Стол был совершенно пуст, но меня это не расстроило – я взяла с собой ручки и маркеры для ведения дневника. Над столом висела полка с невидимыми книгами. Тоже не беда – я прихватила из дома несколько своих любимых книжек.
На противоположной стороне комнаты находился огромный платяной шкаф с раздвижными дверцами и ширма все в ту же кораллово-белую полоску. В углу бесформенной красной кучей стояло кресло-мешок. Возле двери на стене висело зеркало в полный рост.
В целом жить было можно. Если потребуется, то я вообще не вылезу из этой комнаты в течение следующих четырех недель. Только бы найти где-нибудь поблизости ванную и договориться с Софи насчет доставки закуски…
Я посмотрела на часы мобильника. Уже полпятого вечера. Я не успела на первый автобус, который отправлялся в семь утра, и поэтому пришлось ехать на другом, после обеда. Но есть пока совершенно не хотелось. Может, от волнения?
Я села на кровать и немного поерзала на ней. Жестковата, но как раз то, что нужно! Ненавижу слишком мягкие постели и диваны. На них садишься, как в трясину вязнешь, – тебя утягивает куда-то к самому полу, а без посторонних выбраться – это вообще проблема. Поэтому кресло-мешок рисковало пустовать все каникулы.
Не без наслаждения я скинула новые босоножки и с удовлетворенным вздохом вытянула ноги. Правая пятка была стерта почти до самой крови, а на левой ноге что-то застряло между пальцами. Но каблук у этих босоножек был устойчив, да и сами они выглядели вполне ничего, поэтому я их и надела. А стертые ноги – это ерунда, я уже давно привыкла.
Потоптавшись на новом коврике – мягкий, как вата! – я рискнула выйти на разведку. Интересно, кто мои соседи? Или меня поселили в правое крыло дома подальше от всего остальных домочадцев? А ванные у них на каждую комнату отдельно? В огромных особняках из викторианских романов все именно так.
Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Он был широкий, тоже очень светлый, а на полу, на равном расстоянии друг от друга были разложены круглые серые коврики. На стенах висели зеркала и картины, кое-где стояли высокие растения в горшках, а вдалеке я разглядела небольшой низкий столик.
Кем бы ни были мистер и миссис Фригс, но вкус у них определенно есть!
Я осторожно двинулась вдоль по коридору. Без туфель ступала совершенно бесшумно. Но зато в зеркале разглядела лишь свое лицо, да и то встав на носочки.
Когда я только поднялась на второй этаж и свернула в правый коридор, то сразу увидела дверь первой комнаты, соседней с моей. Как