Юрий Собещаков

Воспоминания мертвого пилота


Скачать книгу

на переднюю часть фюзеляжа под кабиной пилота.

      – Что там нарисовано? – услышал я голос второго штурмана.

      Бедняга сидел в своей кабине как в железном мешке и не мог видеть ничего вокруг, за исключением своих приборов.

      – Морда грустного бульдога с зелёными глазами и пластырем, крестом наклеенным на лоб. Два клыка торчат изо рта. Левый золотой. На шее ошейник с металлическими шипами.

      – Командир, неужели ты помнишь наизусть номера эскадрилий и определяешь принадлежность самолётов по их эмблемам? – в голосе второго штурмана легко были уловимы нотки недоверия и восхищения одновременно.

      – Я бы хотел обладать такой памятью, – честно ответил я. – Но всё гораздо проще. Под мордой бульдога синей краской жирно написано: 525 ти эйч ФАЙТЕР СКю. Что в переводе и означает то, что я перед этим сказал.

      Сопровождаемые американскими перехватчиками мы набрали высоту маршрутного полёта. Пилот ведущего истребителя поприветствовал меня отданием воинской чести и знаком попросил открыть наш бомболюк. Я уменьшил скорость полёта и передал по внутренней связи его просьбу штурману. Когда загорелась зелёная лампочка «Бомболюк открыт», я показал американцу поднятый вверх большой палец левой ладони сжатой в кулак. Этот международный жест он понял правильно. Соскользнул под фюзеляж нашего самолёта и, убедившись, что в бомболюке у нас как всегда пусто, занял свое место над левым крылом.

      Примерно полчаса мы пролетели вместе. На рубеже сто километров на запад от острова Атту я помахал американцам рукой и взял курс в сторону Камчатки. Пара Ф-15-х ускорилась, обогнала нас и с разворотом ушла вниз.

      «Всё, – с облегчением подумал я. – Первое боевое задание выполнил успешно».

      Летим домой. Нервное напряжение спало. Я окунулся в воспоминания о только что проведённом отпуске.

      Два месяца назад, получив отпускные билеты из рук начальника штаба, мы всем экипажем в тот же день вылетели во Владивосток. Дальше наши дороги разошлись. Ребята разъехались по родственникам, а я поселился в самом центре города на улице Ленинской, в гостинице с героическим названием «Челюскин». Объектом моего пристального внимания стала дискотека местного медицинского института. После двух недель пьянок со студентками, переспав почти со всем женским полом лечебного факультета, я неожиданно натолкнулся на абсолютно твёрдый отказ одной будущей врачихи провести очаровательную ночь любви где-нибудь в удобном месте. Это настолько обескуражило меня, что я больше не мог думать ни о ком другом, кроме как об отказчице.

      «Как это так, – рассуждал я бредя ночью по Партизанскому проспекту в направлении центра города. – Мне, боевому морскому лётчику, говорят: «Нет.» Я этого слова от женщин ещё не слышал и, самое главное, слышать не хочу.»

      Но красавица оказалась упрямее и умнее меня, в результате чего к середине моего отпуска мы официально поженились. Было ещё одно обстоятельство, повлиявшее на моё поспешное