или же к какому-то древнему празднику, связанному с возложением на алтарь цветов, а может, к ритуалу, призванному совершить воскурение цветов, аромат которых, был бы способен – как в это верили древние – умилостивить или задобрить богов в те критические часы и минуты, когда речь шла о жизни и смерти рода или клана. Я бы поискал и другую причину этих дерзких вылазок – ведь ночь, смыкая нас с тайной и чудом, непреодолимым образом манила и звала на приключения.
Хорошо в черемуховой вьюге
Думать так, что эта жизнь – стезя.
Не случайно город мой укутан был черёмухой и сиренью – город был влюблён в поэта, певшего о черёмуховом цвете, и который переплавлял аромат её цветов в прекраснейшую поэзию, которой потом грезила вся юность моего города.
А поднимающиеся ввысь пары этих грёз снова изливались затем на землю, вырастая новым цветущим деревом в палисадниках моих жителей, вдохновленных этой поэзией.
Так бывает всегда – все сны, все грёзы, рождающиеся во время дурманяще цветущих дерев, курятся затем дымом поэзии. А дымки заставляют искушённого романтика посадить новое дерево, своё собственное, которое снова будет благоухать и дурманить сны. И так бесконечно… Мечта и действительность, разве не так они взаимосвязаны?
Романтические грёзы моих жителей, изучавших в школе стихи любимого поэта («Белая береза под моим окном принакрылась снегом, точно серебром…”) воплощались по весне в прекрасное дерево, высаженное однажды весной – бесконечное коловращение эмоций, живущих в стихах и палисадниках.
Сейчас, правда, уже никто не рвёт сирень, может, поэтому её стало так мало на кустах. Всё меньше и меньше цветёт черемуха, запах которой когда-то был просто обворожительным. И поэтому, возможно, никто больше не пишет стихов – ни про сирень, ни про черёмуху…
Для меня таинственность сирени была не в букетах. Легенда была связана с её цветком – тем маленьким гвоздиком, которых бывает огромное множество на плотных кружевах кроны, вытканных из многочисленных четырехлистников. Само чудо состояло в том, чтобы отыскать на этих гроздиках цветок с пятью лепестками.
Этот секрет мне открыла Тома, моя маленькая соседка. Она, нарвав букет, всегда тщательно обследовала каждую гроздь, каждый крошечный цветочек, отыскивая заветный лиловый пятилистник. Я не верил, что такое возможно, а когда она всё же находила и показывала его мне, я не мог скрыть своей зависти, почему же не мне достался этот волшебный цветок с пятью заветными лепестками.
– Зачем тебе этот цветок? – говорил я завистливо, – отдай его мне! – Я уже представлял, как сделаю из него прекрасный гербарий с огромной кистью посередине, а удивительный маленький цветочек займет там свое достойное место на самом верху.
– Не могу, он имеет волшебные свойства.
– ?!
– Нужно