вас, я никогда ничего не теряю.
Сложно в этом усомниться. И уж тем более он никогда не упустил бы случая заполучить три с половиной миллиона фунтов.
У нее разом сжалось сердце. К чему жить, если она так и не сумеет оградить других от того, что ей самой довелось перенести? Нет, разумеется, она понимала, что у большинства этих детей есть любящие, заботливые семьи, тогда как ее саму бросили в двенадцать лет, но им же все равно приходится выносить бесконечную боль и жалость окружающих. И столь же нескончаемый стыд. Как и с большинством детских заболеваний, с возрастом симптомы угасают, вот только она на собственном опыте убедилась, что к этому времени уже слишком поздно залечивать душевные раны.
Прикрыв глаза, Клаудиа глубоко вдохнула. Она была так близко, что уже чувствовала на губах сладкий вкус победы. Или это аромат незнакомца? Черт, да что с ней такое?!
– Мне надо обсудить с вами срочное дело.
Этот голос…
– Мы раньше встречались? – Было в нем что-то отдаленно знакомое.
– Нет.
Ноги на ширине плеч, сцепленные за спиной руки… Ей сразу же захотелось встать по стойке «смирно», да и вообще она еще ни разу не встречала настолько властного мужчину. Было в нем нечто военное. Правда, нельзя сказать, чтобы у нее был большой опыт. Одним из недостатков самовольной ссылки стало то, что она мало общалась с людьми. Но это уединение несло в себе и огромный плюс: она ни с кем не сближалась и не обжигалась. У нее никого не было, и это ее вполне устраивало. Никаких прикосновений к телу, разуму и душе, никаких слез.
– Мистер Гарсия, я очень занята, – она натянула рукава халата так, чтобы закрыть запястья, – и если вы не возражаете…
Поймав на себе пристальный взгляд, она разом замолчала.
Да сколько можно?!
– Чего вы хотите?
– Могу я войти? – спросил он и, не дожидаясь ответа, шагнул вперед.
И стоило ему лишь слегка приблизиться, как слово «нет» замерло у нее на губах. На негнущихся ногах Клаудиа спряталась за стол, чтобы сохранить между ними хоть какое-то расстояние.
Остановившись посреди лаборатории, он принялся поглощать ее лицо таким жадным взглядом, словно годами умирал от голода. Застыв, словно завороженная, Клаудиа невольно вглядывалась в его огромные глаза.
Чувствуя, что еще немного и сердце выскочит из груди, она моргнула и постаралась отвести взгляд. Что вообще сейчас происходит?
– Почему вы так на меня смотрите?
– Ты похожа на… – Лукас моргнул, и на его лице отразилась странная смесь удивления и отвращения, словно он сам не мог толком понять, что думает и чувствует. Он даже не заметил, как они перешли на «ты».
И вдруг на нее разом нахлынуло прошлое, и Клаудиа невольно отшатнулась. Сколько же раз она видела такие лица, пока их обладатели разглядывали ее истощенное детское тело, покрытое отвратительной сыпью…
Черт, почему она снова об этом думает?
– Кого? – Она попыталась найти очки на ощупь.
Он почти улыбнулся:
– Ты