старых лиственных деревьев и сосен помоложе, от улицы дом отодвинут дальше, чем его соседи, и несколько превосходит их вышиной, что позволяет думать, будто когда-то он значил больше, чем значит сейчас. На самом деле, когда вокруг не было ничего, кроме коровьих выпасов и пахотных полей, и между грядками турнепса сновали фазаны и лисицы (не бешеные), а продажа недвижимости подразумевала выигрыш с сухим счетом, он выглядел приятным, большим, несколько даже неуместным здесь «оригинальным фермерским домом». У него новая ярко-зеленая гонтовая кровля, солидного обличил кирпичное крыльцо и белая деревянная обшивка из того же материала (хоть она и постарше), что у других домов улицы, не таких больших, одноэтажных и однотипных ранчо с дощатыми гаражами пообок и бетонными дорожками, ведущими к уличному тротуару, вдоль которого выстроились – дом за домом и за домом – почтовые ящики.
Что же, этот дом – к полному моему удивлению, поскольку я, честно говоря, ни разу его не видел, – может оказаться именно тем, какой надеялись получить Маркэмы, – многообещающей сказочной обителью, ни разу мной не показанной, изрядно отстоящим от улицы, окруженным слишком многочисленными деревьями старым коттеджем, в котором жил управляющий некогда великолепного, а ныне исчезнувшего поместья, домом, что требует «воображения», домом, который другим клиентам «визуализировать» не по силам, домом «с историей» или «привидением», но обладающим je-ne-sais-quoi[21] притягательностью для такой поразительно нетривиальной семейной четы, как Маркэмы. (И опять-таки, подобные дома существуют. Как правило, их просто модернизируют, обращая в клиники лазерной гинекологии с единственным хирургом, получившим диплом в Коста-Рике, и стоят они чаще всего вдоль больших автомагистралей, а не в поселениях наподобие Пеннс-Нека.)
Перед домом торчит из наклонной лужайки наша табличка «Эксклюзив Лорен-Швинделл», с которой свисает другая, с именем Джулии Лаукинен, нашего агента по составлению спецификаций. Траву недавно подстригли, кустарники подрезали, подъездную дорожку начисто вымели. В доме горит свет, влажно мерцающий в послегрозовом сумраке. На подъездной дорожке стоит машина, старенький «мерс», за передней сетчатой дверью открыта внутренняя (из чего следует, что кондиционеров в доме нет). Возможно, «мерс» принадлежит Джулии, хотя мы с ней не собирались показывать дом на пару, в противном случае это машина владельца дома, Хаулайхена, который (я договорился об этом с Джулией) должен сейчас сидеть в ресторанчике «У Денни», поглощая оплаченный мной поздний завтрак.
Маркэмы безмолвствуют, то утыкая носы в спецификации, то поднимая взгляды к окнам. Наступил тот самый миг, в какой Джо сообщает обычно, что увидел достаточно.
– Это он? – спрашивает Филлис.
– Вон наша табличка, – говорю я, сворачивая на подъездную дорожку и доезжая до ее середины. Дождь прекратился. За старым мерсом, в конце дорожки, виднеется позади дома отдельный деревянный гараж и манящий клинышек