командовать 1-й Маньчжурской армией. Уже из штаба он распорядился «командировать в мое распоряжение редактора Янчевецкого».
В должности чиновника особых поручений Дмитрий Янчевецкий служил в армейской разведке как «владеющий китайским языком и знакомый с местными условиями» [7]. А Василий остался в Хабаровске – 12 ноября приказом временно исполняющего должность генерал-губернатора он был утвержден штатным младшим чиновником особых поручений. И неясно, когда он добился перевода на фронт – до или после Мукдена. Генерал-губернатор подписал приказ задним числом: «положено считать Янчевецкого во временной командировке, без расходов от казны, в распоряжении Главнокомандующего всеми морскими и сухопутными вооруженными силами, действующими против Японии» [8].
Мукденское сражение было самой кровопролитной и в чем-то решающей битвой русско-японской войны.
Генерал Куропаткин сосредоточил в Центральной Маньчжурии три армии: почти 300 000 бойцов и 1500 орудий, маршал Ояма – четыре армии: 270 000 бойцов и 1060 орудий. 19 февраля 1905 года японцы пошли в наступление. Начался ад. «От целого Юрьевского полка осталось в строю уже несколько сот нижних чинов при двух офицерах, но эти жалкие остатки все еще дрались и удерживали теперь за собой самую восточную окраину Юхуантуня, – рассказывал очевидец. – Чем ближе подходил шедший [на помощь] полк, тем сильнее становился огонь японцев. Шрапнели и шимозы лопались кругом, вырывая то тут, то там отдельных людей… Стихийно накинулись наши цепи и ворвались в японские окопы. Ни одного крика „ура“, ни „банзай“. Глухо трещат ломающиеся кости, да шлепают падающие тела убитых. Окоп и поле около него сплошь покрылось трупами, кровью, оружием и переворачивающимися ранеными…» [9].
Японцам вновь удался обходной маневр, и снова промахи высшего командования русских армий свели на нет героизм нижних чинов и полевых офицеров. Чтобы избежать окружения, Куропаткин отдал 6 марта приказ отступать за Мукден. «Одни части пробивались с боем, сохраняя порядок, другие – расстроенные, дезориентированные – сновали по полю взад и вперед, натыкаясь на огонь японцев, – вспоминал Антон Деникин, возглавлявший тогда штаб казачьей дивизии. – А все поле, насколько видно было глазу, усеяно было мчавшимися в разных направлениях повозками обоза, лазаретными фургонами, лошадьми без всадников, брошенными зарядными ящиками и грудами развороченного валявшегося багажа, даже из обоза главнокомандующего. Первый раз за время войны я видел панику» [10].
Исход сражения называли не иначе как катастрофой. Куропаткину незамедлительно была дана отставка, и его место занял Линевич.
21 марта 1905 года, будучи уже чиновником особых поручений при главнокомандующем, Василий Янчевецкий согласился сотрудничать с Санкт-Петербургским телеграфным агентством [11]. Корреспондировать, впрочем, не особо было о чем. Русские армии надежно закрепились