поезд до Берлина – тогда для меня, мальчишки без гроша в кармане, голос контролера, вопросивший: «Ваш билет!», прозвучал, как приговор строгого судьи.
Я поднял какую-то бумажку с пола и протянул ему, моля небеса помочь, и контролер спокойно прокомпостировал обрывок…
Мне было совершенно непонятно, что же случилось, и позже я не пользовался своим даром, чтобы, скажем, «купить» булку за обертку, хотя меня шатало от голода.
Совестно было, да и нельзя же себе потакать – преступая закон по мелочи, привыкаешь жить по-воровски, и отучить себя от этой пагубной привычки весьма непросто.
Хотя мне понятна тяга преступника нарушать установленные обществом и Богом заповеди – искушение бывает подчас сильнее воли.
Что же касается так называемого «ясновидения», то здесь для меня полный мрак и туман. Я понял лишь одно – предсказать будущее очень сложно. И это неблагодарное дело – пророчество – тем труднее дается, чем мельче объект провидения.
Легко, как ни странно, оперировать судьбами государств и народов, поскольку эти сущности чрезвычайно инертны, и требуется совпадение целого ряда факторов, чтобы рухнула империя или вымерла нация.
Если вы, обладая психической силой, видите проезжающий автомобиль и пробуете узнать, что с ним станется через час, то все ваши попытки будут тщетны.
Слишком много тех самых факторов надо учесть: скорость, марку авто, мощность двигателя, состояние покрышек и дороги, погоду, манеру вождения, силу и направление ветра, и прочая, и прочая, и прочая. Хуже того, все эти влияния совершенно хаотически меняются, то усиливаясь, то ослабевая. Одни факторы перестают действовать вовсе, зато активизируются другие.
Никакого мозга не хватит на вычисления, хотя я понятия не имею, что происходит у меня в голове, когда я впадаю в транс и мне открывается грядущее.
С одной стороны, это даже радует меня, ибо приближает к обычному человеку, далекому от моих психодинамических «заморочек» – я четко вижу то, что случится с Польшей и поляками, а вот моя собственная судьба оказывается скрыта от меня пеленой Майи.
Какие-то основные, самые важные вещи мне известны – то, что я женюсь, например, но ведь подобное о себе может сказать практически каждый человек.
Все мы подвержены великому биологическому циклу – рождаемся, растем, взрослеем, влюбляемся, женимся, рождаем собственных детей, растим их, следим за тем, как они взрослеют, тетешкаем внуков, умираем.
Любое живое существо, будь то дерево или зверь лесной, проходит, так или иначе, этой круговертью, подчиняясь позывам природы.
И в этом обороте поколений мелькну и я, вспыхну искоркой и погасну. Таков мой удел, как и всякого иного.
Правда, мне все же ведомо чуть больше, чем простому смертному. Я знаю, например, что у меня не будет детей.
Мне тридцать лет, еще сорок пять впереди – бездна времени.
Я выступаю уже без огонька, часто даже без удовлетворения – стал профессионалом и могу, наверное, все представление провести, думая о других вещах.
Мои «психологические опыты» стали для меня