не знаю, но боль была страшная.
– Товарищ санинструктор, я вас напугал? – Девушка стояла в сторонке, боясь приблизиться ко мне. Вот дурень, напугал деваху. – Извините, не сдержался.
– Это вы меня простите, безрукую, – всхлипнула девица.
– Да вы что, Светлана, вы же мне эту дырку не делали, не надо себя винить. Уж кому-кому, но не вам себя виноватой считать.
– Я продолжу? – чуть уверенней спросила Света.
– Давайте, – я снова закусил прокушенную губу.
Дальше было легче, видно, боль была оттого, что Света оторвала последний слой бинта. Теперь она чем-то смазывала рану. Еще чуток потерпел, когда чистила, но так, уже без потери сознания. Раньше меня всегда вырубало от этого.
– Почти все, смажу сейчас царапины и сделаю укол.
Я лежал и тупо ждал, когда она закончит, хотелось быстрее лечь на спину и еще раз увидеть ее лицо. Вот наконец она разрешила мне это сделать, предварительно вынув шприц из моей многострадальной задницы.
– Давно вы на фронте, Светлана?
– Третий месяц уже, – тяжело вздохнув, ответила та.
– Не страшно? Войнища-то какая идет. Мертвые, крови-то – море целое.
– Страшно было дома, здесь легче.
– Да? – удивился я. – А где дом-то у вас?
– Ленинградская я. Такое у нас зимой было, словами не передать…
– Бывал я у вас, осенью, уже тогда тяжко было. Как зиму пережили, даже не представляю.
– Вы служили в Ленинграде? – как-то радостно спросила Светлана.
– Лечился, в госпитале лежал. Точнее сбежал оттуда, как только смог. Потом немного пожил, пока рана зажила, и опять на фронт.
– А я в институт поступила, после школы. Год проучилась, война началась.
– Кем хотите стать? Если не секрет.
– Учителем, хочу детей маленьких учить. Работала в школе, а зимой школу закрыли, холодно очень было, и есть нечего. Много детей умерло, некому стало в школу ходить.
– А на фронт как попали, студентов вроде не берут?
– Я за водой ходила, вернулась, а в дом бомба попала. Вся семья погибла в один миг, – у девушки выступили слезы, – я и попросилась добровольцем.
– Простите, не хотел причинить вам боль, – спохватился я. А сколько таких по всей стране?
– Да я привыкла уже, ничего. Здесь и вспоминать некогда.
– Светлана, давайте на ты, если не возражаете?
– Давайте, не возражаю, – улыбнувшись, ответила мне сероглазка.
– Меня Сергеем звать.
– Очень приятно, а вы, товарищ лейтенант, из разведки?
– Света, – я с упреком взглянул на нее.
– Извини, Сергей, ты разведчик? – стесняясь, повторила она.
– Считай, что так. Извини, большего не могу сказать.
– Я понимаю, военная тайна, – важно кивнула девушка.
– Ага, боец невидимого фронта я. Но ты никому не говори, – шутливо прошептал я.
Света засмеялась, вскинула руку в пионерском приветствии.
– Честное пионерское, – она была очень серьезна.
– Да брось ты. Расскажи лучше, потери большие