и боевое охранение батареи. Два двухосных БТР-4, заляпанных камуфляжными пятнами, стояли поодаль. Возле одного из них стояли, склонившись у раскладного столика, несколько офицеров, мудрящих, судя по всему, над картой. Второй бронетранспортер был интересней. Возле него стояли двое ― мужчина и женщина в черной форме с серебряными погонами, в небрежно наброшенных на плечи летних офицерских шинелях, разговаривая друг с другом, а возле них четверо бойцов из ведомства контрразведки. Их можно отличить по черным же фуражкам с серебряной кокардой.
На БТР подняты два шеста: в такие амулеты дальней связи устанавливают. Понятно, даже военных магиков вытащили с собой ― значит, что-то серьезное затевается.
Дальше в поле разворачивались четыре полковые гаубицы-пушки ГПК-2[33] облегченного кавалерийского образца с укороченными, как будто обрубленными, стволами, с огромными катушками дульных тормозов. За ними стоял грузовик с боекомплектом, а вот во втором грузовике прибыл взвод гурков, измазанных зеленым, в лохматом камуфляже, с обмотанными лентой карабинами. Всех привели ― значит, точно не шуточки.
Я доехал почти до палатки со стоящим возле нее столом, остановился. За столом восседал вояка с густыми усами и очень знакомым лицом. На видневшихся из-под камуфляжной куртки защитного цвета петлицах красовался широкий продольный галун вахмистра.[34] Я выбрался из кабины, раскинул руки в приветствии:
– Парамоныч! А ты все служишь!
– Волков, чтоб тебя! ― встал навстречу вахмистр.
Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.
– Ну как ты, где ты теперь? ― спросил он.
– В охотниках, в Великореченске. А ты все служишь, как погляжу? Повысили?
– Служу, а что мне остается? ― махнул он рукой. ― Четырнадцатый год в строю, почитай. Зато и повысили, только больше уже некуда. Куда путь держишь?
– В Серые горы, к гномам.
– Так просто? С торговлей?
– Нет, по делу. Ловлю тут одного, взял сыскное поручение, ― слегка покривил я душой, смешав мух и котлеты в одной тарелке.
– Злодея, что ли? ― хмыкнул Парамонов. ― Ну лови. Но поаккуратней.
– А что тут делается? ― обвел я рукой военный лагерь.
– Эльфы опять шалить начали. Вылезли из-за Вороньей гряды, прорвались в свой бывший лес, а попутно три хутора сожгли со всеми арендаторами. Двадцать семь человек вырезали.
– Не зверствовали? ― спросил я, хоть и заранее ответ знал.
– Эльфы ― да и не зверствовали? ― хмыкнул старший унтер-офицер Парамонов. ― Они же нас даже за животных не держат, зверствовали как могли. Ни одного человека нормально не убили. Разведка троих поймала ― нам навстречу дозором шли. Вон они.
Возле штабного бронетранспортера на траве сидели трое изрядно избитых эльфов. Глаза заплыли, носы и губы разбиты, длинные, обычно собранные в хвосты волосы грязны и всклокочены. Никакой красоты, в общем. У всех руки туго связаны за спиной,