те абсолютно одинаково поджали губы, и она наугад обратилась к одной из них, худощавой спице, торчащей из мотка длинной мохеровой кофты:
– Скажите, пожалуйста, кто у вас занимается рабочими процессами? Главный инженер-технолог или может…?
Вопрос остался незавершенным, Тимур бесцеремонно перебил, при этом отодвигая ее плечом назад:
– Так, документы все приготовили?
Дружный хор утвердительных ответов.
– Тогда посадите ее куда-нибудь. И помогите обувь подсушить, а то хотела вплавь перебраться.
Презрительно зыркнув, Тимур ушел. Тетки взяли ее в оцепление, не слушая возражений, подталкивали куда-то в глубину темного коридора. Тем, в тесной комнатушке с ободранными обоями на трех столах громоздились пирамиды из сегрегаторов, картонных папок с завязками и просто документов, сваленных в лохматые стопки. Яна машинально открыла одну, коряво подписанную: «Дебиторы и кредиторы», недовольно поморщилась.
– Вы что ведете весь учет вручную? Не в электронном виде?
– В каком еще виде? Да у нас компьютеров две штуки всего на все управление, и то недавно появились, Тимур Владимирович завез. Мы еще и работать с ними толком не научились. Так что разбирайтесь с тем, что есть, – женщины демонстративно развернулись и направились к выходу. Только одна, дородная и круглолицая, обернулась: – сейчас батарею прикатим, высушите свои штиблеты.
Яна растерянно перекладывала папки, читала заголовки, криво надписанные фломастерами. Двухтысячный год на дворе, а в этом захолустье, кажется, еще на счетах считают. Оглядевшись, все-таки обнаружила калькулятор. Через полчаса пожилой мужчина в ватнике втащил обогреватель, куражевский символ уюта:
– Доброго здоровьичка. Вот это красавица к нам пожаловала! Это вас тут, что ли, обогреть надо? Обращайтесь, если что, всегда рады. Меня Палычем зовут, я тут на все руки мастер. И завхоз, и водитель, и приемщик, и если отремонтировать что. А вы к нам надолго? Так не по погодке нашей оделись, и фасонисто так. Мы тут больше по-простому, в полях, знаете, за модой не следим. Тут одна мода, потеплее и чтоб сапоги не протекали. Так вы, это, вроде как с проверкой?
– Почти. Спасибо, если мне нужна будет ваша помощь, я вас позову.
Еле выпроводила любопытного мужичка. Подкатила обогреватель к столу, разулась, вытянула мокрые, промерзшие до ощутимых судорог ступни навстречу теплу. Что теперь будет с любимыми ботильонами? Кожа тонкая, после такой сушки покорежится. Жалко. Несколько раз громко чихнула, тронула лоб. Кажется, температура поднимается. В окне Ильясов добирался через лужи к своему мерседесу. Перепрыгивает весело, совсем по-мальчишечьи, а лицо злое, глаза выпучил, орет что-то в мобильный, нервно руками машет. На секунду поймал ее взгляд в окне, едва успела опустить глаза. Подмигнул, или это ей показалось? Тело передернула горячечная волна, то ли от начинающейся болезни, то ли от смутного волнения, пробежала легким током от руки, той самой, которая кожей еще ощущала крепкое сжатие. Судорожно потерла ладонь, словно стирая невидимый след. Невоспитанный