нормально, – сказала она. – Зачем пришел?
– Посылочку принес, – ответил Харка, протягивая сверток.
Сверток был фута два длиной и очень тонкий.
– Тут и записка есть, – услужливо подсказал Харка.
Когда Маграт развернула листок, он придвинулся ближе, пытаясь прочитать, что там написано.
– Это личное, – резко промолвила Маграт, пряча бумажку.
– Неужто? – покорно удивился Харка.
– Да!
– Мне было обещано пенни за доставку, – сказал браконьер.
Маграт пошарила в кошельке и нашла монетку.
– Деньги лишь закаляют те цепи, что опутывают трудящиеся классы, – предупредила она, отдавая пенни.
Харка, который в жизни не считал себя трудящимся классом, но за пенни готовый выслушать сколько угодно любой чуши, простодушно кивнул.
– Надеюсь, с головой у тебя все наладится, госпожа, – пожелал он.
Оставшись одна в своей кухне-додзе, Маграт развернула сверток. Внутри оказалась тонкая белая палочка.
Она еще раз перечитала записку: «Все никак руки ни дахадили Васпитать себе замену придется уж тебе самой, – говорилось там. – Ты далжна паехать в город Арлею. Я бы сама сьездила да ни магу по той причине што памирла. Элла Субота НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не далжна выхадить за прынца. ПС. Эта очинь важна».
Маграт посмотрела на свое отражение в зеркале.
Потом снова взглянула на записку:
«ПСПС. Скажи этим 2 Старым Каргам што ани НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не далжны ехать с табой, ани только все Испортют».
И дальше:
«ПСПСПС. У нее тынденция нащет тыкв но ты все асвоишь очинь быстра».
Маграт опять перевела взгляд на зеркало. После чего покрутила в руках палочку.
Только что жизнь была проще некуда, а теперь вдруг исполнилась всяких сложностей.
– Вот те раз, – сказала она. – Да я ж теперь фея-крестная!
Матушка Ветровоск все еще стояла, уставясь на осколки, когда в комнату влетела нянюшка Ягг.
– Эсме Ветровоск, что ты наделала? Это ж к несчастью, это ж… Эсме?
– Она? Она?
– Ты в порядке?
Матушка Ветровоск еще пару мгновений смотрела на осколки, после чего потрясла головой, как бы отгоняя невероятную мысль.
– Что?
– Да ты прям вся побледнела. Никогда еще не видела тебя такой белой.
Матушка медленно сняла осколок зеркала со шляпы.
– Да вот… Так уж вышло… Раз – и разбилось, – пробормотала она.
Нянюшка взглянула на руку матушки Ветровоск. Рука была в крови. Потом она всмотрелась в лицо подруги и поняла: лучше забыть о том, что она видела руку матушки Ветровоск, – спокойнее жить будешь.
– Может, это знак какой, – сказала она, стараясь перейти на более безопасную тему. – Когда кто-нибудь помирает, такое случается. Картины со стен срываются, часы останавливаются… шкафы одежные с лестницы падают… И все такое прочее.
– Сроду в подобную чушь не верила, все