нервной клетки и ее индивидуальных процессов, а с другой, поразительную интегрированность и целостность миллиардов таких единиц, производящих образцы скоординированной активности, такой как движения, связанные с поддержанием равновесия, или походка, или же взгляд. Позднее в своих Клиффордских лекциях, в которых были затронуты самые разные стороны вопроса, Шеррингтон собрал воедино все свои физиологические и исторические доводы и рассуждения о разуме и мозге, на которые теперь ссылается доктор Пенфилд.
На другом этапе своих научных изысканий доктор Пенфилд посетил испанскую гистологическую школу Рамона и Кахала в Мадриде. В то время Кахал был признанным «маэстро» микроскопической школы изучения мозга. Он, как и Шеррингтон, рассматривал нервную систему с позиций философа, являющегося экспертом в области нейробиологии. «В той мере, в какой мозг продолжает оставаться тайной», – писал однажды Кахал, – Вселенная как отражение структуры мозга также является тайной».
У Кахала и его блестящего ученика дель Рио-Ортега доктор Пенфилд научился методике изучения микроскопического строения рубцов на мозге, которые иногда ассоциируются с эпилепсией. В дальнейшем он работал над этой проблемой с профессором Отфридом Форстером из Бреслау, неврологом, переквалифицировавшимся в нейрохирурга и одним из немногих ученых того времени, кто упорно продолжал лечение эпилепсии путем хирургического удаления рубца на мозге.
Затем в 1934 году доктор Пенфилд и его младшие коллеги и ученики из университета Макгилла основали Институт неврологии в Монреале. Этот институт сочетал в себе функции специального госпиталя для нервных болезней и лабораторию для исследований мозга. И именно здесь в течение более тридцати лет интенсивной работы он руководил командой ученых медиков и хирургов, трудившейся над разрешением многих невыясненных вопросов о мозге, таких как причины возникновения и течения эпилепсии, механизмы запоминания, обучения языку и т. д.
Здесь можно привести один из примеров этих исследований, поскольку они затрагивают ключевые моменты любой дискуссии о разуме и мозге. В 1952 году мы с доктором Пенфилдом работали бок о бок в операционной, наблюдая за ответной реакцией пациентов на слабые электрические токи, приложенные к их височной доле. Нам удалось выяснить, что у некоторых пациентов можно было искусственно вызвать любопытное состояние автоматизма. В этом состоянии пациенты впадали в беспамятство и начинали произносить бессвязные комментарии – один, к примеру, говорил «Время и пространство, кажется, оккупированы» и производил бессмысленные движения, но что самое странное, впоследствии совершенно ничего не помнил об этом. Ранее мы пришли к пониманию, подобно тому, как это много лет назад произошло и с Хьюлинсом Джексоном, что такое поведение является знаком особого типа приступа эпилепсии. Теперь мы могли установить, что этот приступ зарождается в глубинной части височной доли, удивительной локальной области