опасностью. Живым напоминанием об измене.
Внезапно Софи теряет весь свой лоск. Безупречное тело, эти изящные округлости чахнут, тускнеют, сникают. Гаснут. Переполняют своим совершенством чашу иллюзий. Она обнимает подушку, утыкается в нее лицом, чтобы заглушить рыдания. А чего ты, моя красавица, собственно, ждала? Что этот бухгалтеришка превратится в рыцаря, поднимет тебя в седло, пришпорит своего гордого скакуна и увезет тебя в сказочные края на фоне пламенеющего заката? Нет, конечно, ни о чем таком ты не думала. Ну, разве что на мгновение… Оставалась крошечная надежда, «может быть», «а вдруг», от которых до мечты – один шаг. Не исключение же ты из правил, в самом деле?
Из-за стены доносится шум текущей воды. Шум забвения. Софи представляет себе Тома под струями душа. Он смотрит на воду, которая утекает и уносит с собой ошметки безупречной совести. Она знает, что он злится на себя, задается вопросом, что на него нашло, чего он, собственно, искал и чем она вообще могла ему понравиться. И самый важный вопрос, который он, наверное, еще не осмеливается себе задать: как вечером смотреть в глаза жене?
Когда дверь открывается, девушка лежит в той же позе, в какой он ее оставил. Тома полностью одет и, увидев ее на кровати, не скрывает своего изумления:
– Ты… Ты не одеваешься?
Софи медлит с ответом. Ей почему-то хочется обнять его, ласково улыбнуться и сказать утешительно: «Не переживай так, я никому ничего не скажу. Не нужно меня бояться». Хочется продлить еще немного момент близости… Пока они оба не начали считать случившееся ошибкой.
– Нам пора, – говорит Тома, не приближаясь к кровати, словно на ней не женщина, а дикий зверь. – В офисе могут что-нибудь заподозрить.
Софи хохочет от души.
– Ты правда думаешь, что никто ничего не понял?
– Что ты имеешь в виду? – с тревогой спрашивает он.
– То, что ты подумал, – иронично отвечает она, и по голосу слышно, что ей хочется уколоть, уязвить. – Если ты думаешь, что никто не заметил нашей маленькой отлучки, тебя ждет разочарование!
– Ты хочешь сказать…
– А ты как думаешь?
Он прикусывает нижнюю губу и теребит бородку – верный признак беспокойства. Ах, с каким удовольствием она надавала бы ему пощечин за то, что ему не хватает такта от нее это беспокойство скрыть!
Ну все, пора вставать. Теперь ее очередь идти в ванную, подбирая на ходу разбросанную по комнате одежду. Проходя мимо Тома, она замедляет шаг.
– Ну и вид у тебя, милый! Что-то не так?
– Нет, все так, – неуверенно отвечает он. – Вот только… Уже час дня и…
– Я поняла! – отвечает она с легким раздражением. – Я одеваюсь, и возвращаемся.
Оказавшись в ванной, Софи начинает приводить себя в порядок. Она никуда не спешит. Принять душ, поправить макияж, высушить волосы феном, чтобы прическа снова стала объемной…
По ту сторону стены Тома не находит себе места. Он бегает по комнате кругами, как лев в клетке, и так же кружатся у него в голове алиби