Путями Каина. Максимилиан Александрович Волошин

без нужды,

      Не вкладывай в ножны без чести»,

      «In te, о Domine, speravi!»[1]

      Восклицают средневековые клинки.

      Меч сосвященствовал во время

               Литургии,

      Меч нарекался в таинстве крещенья.

      Их имена «Отклер» и «Дюрандаль»

               Сверкают, как удар.

               И в описях оружья

      К иным прибавлено рукой писца:

               «Он – фея».

4

      Так из грабителя больших дорог

               Меч создал рыцаря

               И оковал железом

      Его лицо и плоть его; а дух

      Провел сквозь пламя посвященья,

      Запечатляя в зрящем сердце меч,

      Пылающий в деснице Серафима:

               Символ земной любви,

               Карающей и мстящей,

      Мир рассекающий на «Да» и «Нет»,

      На зло и на добро.

      «Si! Si! – No! No!»,[2]

      Как утверждает Сидов меч «Тисона».

5

      Когда же в мир пришли иные силы

      И вновь преобразили человека,

      Меч не погиб, но расщепился в дух:

      Защитницею чести стала шпага

      (Ланцет для воспаленных самолюбий),

               А меч –

      Вершителем судебных приговоров.

               Но, обесчещенный,

               Он для толпы остался