давали основание полагать о естественном цвете ее волос. Ей очень шла малиновая куртка со светлыми нарукавными отворотами из искусственного меха.
– Здравствуйте, – первым поприветствовал ее Косихин.
Женщина приветливо улыбнулась. Взгляд был доброжелательным и немного застенчивым, что несколько озадачило Косихина. Поведение ее в корне отличалось от поведения других уличных торговок. К русским милиционерам те относились если не с открытой враждебностью, то, во всяком случае, с плохо скрываемой ненавистью. Впрочем, как еще ОНИ должны относиться к человеку с ружьем, пришедшему незваным гостем в ИХ дом и порушившему ИХ семейный уклад, ИХ традиции, ИХ обычаи. Простому человеку глубоко плевать, что где-то там наверху не поделили что-то между собой политики, что не хватило у них ума мирно разрешить возникшие проблемы… Большие чины остались в далекой и недосягаемой выси, а рядом с ними – протяни руку – русские военные, «источники всех бед и лишений». Словом, терпели, как временное неизбежное зло.
– Купить что-нибудь желаете? – спросила киоскерша, пронизывая Косихина карим взглядом.
– Посмотреть подошел, – пробурчал Косихин.
– Глядите. Может, купите кофе? Ваши больше все на чай налегают, – ненавязчиво предложила она.
– Спасибо, от кофе я плохо сплю, – покривил душой старшина, опасаясь, как бы вежливая торговка не заставила его раскошелиться.
Ничего нового, кроме нескольких шоколадок в пестрых глянцевых упаковках, в предложенном ассортименте не имелось. Пора было уходить, но необъяснимая сила тянула магнитом к голубому ларьку, не давала уйти прочь. Причина таилась, вероятнее всего, в вежливом поведении смуглянки. Она первой пошла на контакт.
– Меня зовут Хафиза, по-русски, не знаю, как перевести.
В открытом окне показалась ее рука. Косихин осторожно пожал ее своей лапой, нуждающейся в воде, мыле и ножницах.
– Василий.
– Вот и познакомились.
В воздухе повисла напряженная пауза.
Неожиданно блуждающий взгляд Косихина выхватил среди разноцветья шоколадных оберток маленькую яркую упаковку с резиновым изделием, известным всему взрослому населению.
Дурашливо хихикнув, он ткнул корявым пальцем в стекло скворечника:
– Неужели покупают?
Хафиза пожала плечами:
– Авось пригодится кому-нибудь. Тебе, например.
Последние слова Косихин пропустил мимо ушей.
– Кораном не запрещено? – спросил он.
– Коран – для нас, а это – для ваших солдат.
– До конца командировки точно не пригодится, – уверенно заявил Косихин. – Не те условия… для размножения.
В поведении Хафизы появилась некоторая раскованность.
– Ой ли, солдатик? Как у вас, русских, говорится: зарекался кто-то куда-то не лезть. Вон ваши поварихи-девочки – хоть куда! В поселке русских женщин полно, глядишь, и пойдет мой товар нарасхват. Ты вот тоже – мужик в самом