нравов» уже десять лет.
Потомок польских эмигрантов, она любила и ту страну, где жила, и ту, откуда много лет назад из-за войны бежали её предки.
Кроме языка государственного, она свободно владела родным польским, кроме того, русским и английским, а недавно стала изучать немецкий.
Именно из-за знания языков её и пригласили на эту работу.
Зарплата её была «более чем достойной», но и требования там были невероятно высоки.
С ними регулярно проводили занятия по психологии, медицине и изучении сексуальных культур различных стран и эпох.
Чтобы бывшие девочки-мечтательницы и пламенные юноши не терялись в критических ситуациях, их частенько водили на экскурсии: в мертвецкие, на кладбища, в психиатрические больницы.
Все особенно впечатлительные отсеивались сразу же.
Иногда их приглашали на съёмки порнофильмов, где буквально все – и режиссёры, и актрисы, и съёмочный персонал – взахлёб рассказывали о том, как это трудно: снять настоящий фильм, не опустившись до уровня «банальной эротики»!
Перед сдачей выпускных экзаменов они должны были вырядиться в вызывающе эротичные костюмы и провести целую ночь в каком-нибудь ночном клубе.
Они должны были присмотреться к обстановке и завязать там полезные знакомства: на будущее.
А «кадровики» в это время негласно собирали сведения о их личной жизни.
Они отсеивали все крайности: и убеждённых асексуалов, и тех, кто перебарщивал в вопросе «свободного сексуального выбора».
Их «спецнадзор» откровенно плевал на провозглашенные в стране «нормы политкорректности»: им нужны были только такие работники, которые не падали в обморок, услышав про «двойное проникновение» или «свинг», а при прослушивании звукозаписи какого-нибудь полового акта чётко разделяли визги восторга мазохиста от мольбы о пощаде жертвы изнасилования.
Бригита зашла в кабинет, словно «королева на службе отечеству»: гордо и независимо.
Привлекательная и стройная блондинка тридцати двух лет, она давно была замужем, но детей пока не имела.
Её муж, успешный бизнесмен, постоянно прилагал все усилия к тому, чтобы она уволилась с этой службы и нарожала ему кучу детей, но она была непреклонна: ей нравилась эта работа.
За её хрупкими плечами числились поимки трёх сексуальных маньяков, разоблачение пяти нелегальных притонов и не один десяток возвращённых домой «заблудших овечек» из числа насильно привезённых сюда «сексуальных рабынь» из стран Восточной Европы и Юго-Восточной Азии.
Присев за стол, она сразу достала диктофон.
Андерс закрыл дверь кабинета на ключ и выключил все телефоны.
– Кому вы об этом уже говорили? – сразу спросила Бригита.
– На следующий же день, когда об этом узнал, я написал заявление в «Инспекцию по защите прав несовершеннолетних».
– Когда это было?
– Два месяца назад. Но они никак на это не отреагировали.
Андерс почесал затылок:
– Странно: они