«Помните – не называть никого по именам! И перешедших тоже». В тот момент я отнес это замечание на счет известной мне уже прихоти дядюшки Лика, который сам давал имена всем своим гостям, но теперь я оторопел не столько от непонимания того, почему нельзя называть настоящие имена тех, кто уже давно покинул сей мир, а от самого термина, употребленного дядюшкой Ликом – «перешедшие». Во время разговора, как это часто бывает, я не придал ему особого значения и только теперь вдруг понял, что дядюшка Лик не ошибся говоря так, а сознательно употребил это слово, четко давал понять, что сделал это намеренно.
Посидев так минут пять и немного успокоившись мыслью, что смогу обсудить этот вопрос в будущее воскресенье, я снова лег и уснул в предвкушении очередного визита к дядюшке Лику и мистеру Пику, которые теперь уже представлялись мне почему-то неким единым целым.
Прошла еще неделя и всю ее я прожил в ожидании выходных. В воскресенье я вскочил с раннего утра, быстро совершил все необходимые процедуры, выпил кофе, даже не став делать своего обычного утреннего бутерброда, зная, что меньше чем через час буду сытно накормлен, и отправился на автобусную остановку. И действительно, прошло каких-то минут тридцать пять, как я уже сидел за знакомым мне столом и плотно завтракал.
Во время продолжительного чаепития я спросил дядюшку Лика, что означал употребленный им термин «перешедшие», на что он, в свою очередь, задал вопрос: «А вы разве не знаете, сеньор Конти?». Я ответил искренним «нет», на том разговор об этом и закончился, поскольку дядюшка Лик предложил: «Не хотите ли зайти в лавку?» И добавил: «Там очень интересно!» Я с готовностью согласился и пошел следом за хозяином по направлению к дверям дома.
В лавке царила полутьма. Жалюзи на окнах были наполовину закрыты, дневной свет падал сквозь них на пол. Закрыв за собой дверь, я некоторое время привыкал к полутьме, а затем увидел стены с полками, на которых размещалось огромное количество различных вещей, тускло освещенных небольшими лампами, и несколько экспонатов больших размеров, стоящих отдельно. Дядюшка Лик взялся быть моим гидом. Вначале он коротко объяснил мне устройство лавки.
– Все помещение условно поделено на четыре части света и если бы вы, сеньор Конти, взяли в руки компас, то увидели бы, что расположение экспонатов в лавке в точности соответствует им. Сейчас, например, войдя в дверь, мы оказались на юге нашей планеты. Следовательно, все, что справа от нас и до середины помещения соответствует той ее части, что простирается, условно говоря, вниз от экватора, направо от Гринвича – до самого сто восьмидесятого меридиана. Другими словами, эта часть лавки называется юго-востоком. Налево, соответственно, юго-запад. От условного экватора лавки к дальней стене простираются те пространства, что мы для себя называем северо-востоком и северо-западом. Я так подробно объясняю вам все это только с одной целью: войдя сюда в каждый следующий визит, вы будете точно знать, где лежит то, что вам интересно на сей раз. Ну, а теперь