не смог дождаться ужина и соорудил себе бутерброд. Мой летательный аппарат висел над железнодорожным переездом немного выше дождевых облаков. «Художники» еще не подъехали, так что было время и перекусить, и связаться с базой.
– Чем он занят сейчас?
– Промывает мозги агрессорам.
– Понятно, – Хозяин сложил кончики тонких пальцев и нахмурился. – Будь очень внимателен, Алекс. Наши расчеты подтверждают твое предположение. Станция амфибий находится где-то в районе «ручья». Как с ней поступить, решат другие службы, а ты займись незнакомцами. Они – величина неизвестная, а значит, потенциально опасная для операции в целом. «Разговори» их, а в случае необходимости – задержи. Все ясно?
– Почти. Что делать с пленными?
– Когда Макс закончит, отвезите их в лес и отпустите.
– Я уверен, что они работают на амфибий, а этот жест чреват раскрытием нашего вмешательства в их проект.
– Через пару часов наше вмешательство станет более чем очевидным, поэтому можешь отпустить их с чистой совестью, – Хозяин утомленно прикрыл глаза рукой. – Что-нибудь еще?
– Нет, – я помахал бутербродом, – конец связи.
Изображение погасло. Я доел, смахнул с колен крошки и, выудив из синтезатора чашку кофе, обратился к Максу:
– Отвлекись, дружище, мне нужна картинка «Тойоты».
Макс выполнил приказ молча. Передо мной вспыхнуло объемное изображение машины.
– Дай увеличение и смени угол, я хочу видеть лица.
Картинка плавно изменилась. Теперь я видел лица пассажиров, слегка искаженные изгибом лобового стекла. Они оживленно беседовали. Мимика и жестикуляция были вполне человеческими. Мне было очень любопытно узнать, о чем они так жарко спорят.
– Макс, читай по губам.
– Подслушивать нехорошо, – буркнул Макс.
– Жизнь шпиона аморальна и в целом, и частностях, – вздохнул я.
Картинка дополнилась звуком. Таких переливов и трелей я не слышал еще никогда. Хуже всего было то, что я не понимал ни слова.
– Можешь перевести? – я с надеждой посмотрел на синтезатор – ипостась Макса-кормильца и потому, лично для меня, свидетельство его всемогущества.
– С ходу – нет. Ни одного аналога в памяти, но если подвергнуть анализу – возможно.
– Подвергни, Максик, очень надо! – Я знал, что упрямый кибер особенно падок на такие вот детские уговоры.
– Как скажете, начальник, – словно бы нехотя согласился Макс.
На самом деле деваться ему было некуда, но теперь он проведет анализ в три раза быстрее. Вот такая вредная «железка».
– Что, кстати, говорят пленные?
– Полной ясности пока нет.
– К ужину будет?
– Постараюсь.
– Годится. Садись, будем знакомиться с «богемой» ближе.
Для такого захолустья ресторанчик был слишком хорош. Кроме оригинального интерьера и сносной кухни, он поражал скромностью цен и присутствием самых что ни на есть настоящих музыкантов