уцепиться за земляные стенки котлована, но потом рухнул вниз вместе с лестницей.
Гуров подскочил к нему раньше, чем Базиль успел прийти в себя после падения.
– Добегался, придурок? – злорадно спросил Гуров.
Он собирался надеть на оглушенного преступника наручники, но в этот момент Базиль, точно проснувшись, распрямился как пружина и пнул Гурова ногой в грудь. Тот отлетел назад, споткнулся о какое-то бревно и упал на спину. Уже приготовленные наручники полетели в грязь.
Положение поменялось мгновенно. Теперь уже Базиль был на ногах и лихорадочно пытался заменить в пистолете обойму. Он торопился и вдобавок был вынужден следить за Гуровым, памятуя о том, что у того тоже имеется оружие.
Однако Гуров не стал во второй раз доставать пистолет. Он предпочел разобраться по-другому. Прежде чем Базиль успел передернуть затвор, Гуров уже вскочил и с решимостью завзятого регбиста бросился на противника, ударив его головой и плечом в грудь.
Будучи тяжелее на десять-двенадцать килограммов, Гуров без труда сшиб Базиля с ног. Подмяв его под себя, Гуров прижал руку с пистолетом к краю бетонной плиты и, преодолевая сопротивление, принялся колотить этой рукой о бетон, словно это была не рука, а сушеная вобла, с которой предстояло снять шкуру.
Базиль завопил от боли. Он извивался, пытаясь вырваться или хотя бы перехватить другой рукой пистолет. Но у него ничего не получалось. Гуров разозлился по-настоящему.
– Я тебя по-хорошему просил, гада! – рычал он, стараясь превратить руку Базиля в отбивную. – Теперь не жалуйся! И учти, это был лучший мой костюм!..
По правде говоря, на Базиле тоже был неплохой костюм. Сейчас на дне котлована они оба были перемазаны как свиньи. И положение это только усугублялось, потому что, хотя Базиль и уступал Гурову, но никак не сдавался.
Неизвестно, как долго продолжалось бы это противостояние, но вдруг наверху как по волшебству взвыли сирены, заметались огни, заурчали моторы, и какие-то люди забегали по краю котлована, светя фонариками. А потом грянул голос, усиленный мегафоном:
– Эй, вы там внизу! Прекратить немедленно! И выходить по одному с поднятыми руками! Не сделаете сами – поможем, но тогда уж не обижайтесь!
Слова эти чем-то напоминали увещевания самого Гурова, и он понял, что сторож со стройки вызвал милицию. Или, возможно, отзвуки выстрелов сами достигли ушей местных коллег. Так или иначе появились они, хотя и с запозданием, но все-таки кстати. Даже Базиль понял всю бессмысленность сопротивления и покорно разжал наконец посиневшие пальцы. Пистолет выпал из его руки и плюхнулся в густую грязь.
– Ну что, допер все-таки? – сердито спросил Гуров, глядя Базилю в лицо. – Успокоился теперь или будешь дальше крутого строить?
– Ладно, начальник, сегодня твой день, – пробормотал Базиль. – Да пусти же! Мочи нет! Руку вообще не чувствую!
Гуров отпустил его. Базиль с большим трудом сел, придерживая разбитую руку здоровой. На лице его появилась гримаса страдания.
– Здоровый