Михаил Серегин

Воля под наркозом


Скачать книгу

начала – с Мишки Колесова. Ведь если бы не он, вряд ли я встретился бы с Катей. Чехов слушал внимательно, не перебивая. Изредка только хмыкал, смеялся или недоуменно качал головой.

      – Вот так, – закончил я, – а теперь, мне кажется, я действую по принципу «подпилю у стула ножку»: и не встречаться я с Катей не могу, и встречи наши, это и ежу понятно, добром не кончатся. Для меня это увлечение наверняка закончится так же, как… Слушай, у меня все Мишка из головы не идет. А что, если…

      – Если твоя ненаглядная ведьмочка его затрахала? – захохотал Чехов.

      Я, оскорбленный, немедленно надулся.

      – Извини, Володь, – Чехов вытер выступившие от смеха слезы. – Но, прикинь сам, не все же такие чувствительные, как ты. Может, твоему приятелю она до лампады. Может, она подмешала тебе чего? Приворотного, в смысле?

      – Не знаю… – я начал перебирать в памяти, что пил и ел у Кати. Потом уловил смысл вопроса и рассердился. – Слушай, ты, кончай издеваться! Не надо было вообще ничего рассказывать.

      – Ладно тебе, шуток не понимаешь.

      Чехов подлил еще пива. Я замотал головой.

      – Не, я пас. Спать хочу, сил нет.

      – Сейчас поспишь. Как ты говоришь ее, Катя… а дальше?

      – Не знаю, – я пожал плечами.

      – Ну, фамилия, чем занимается. Кем она трудится-то?

      – Да откуда я знаю!

      – Вспомни, док, – терпеливо произнес Чехов, – вы же о чем-то разговаривали. Слово здесь, другое там – вот тебе и информация.

      – Да мы, собственно… и не разговаривали. Не до того было…

      – Ну знаешь, Сергеич, – Чехов откинулся на спинку стула, захлопал в ладоши, – я восхищен.

      – Да чего уж там, – я скромно потупился.

      – Ладно. Где живет твоя пассия, объяснить-то сможешь? Район хотя бы?

      – …

      Чехов снова захохотал. Отсмеявшись, высказался:

      – Да, брат… Теперь я понимаю, почему ты до сих пор не женат. Что ж, будем плясать от того, что имеем. Знаешь что? Вот тебе телефон, звякни на работу и предупреди руководство, что до завтра ты вряд ли оклемаешься. Чего скривился так? Тоже, понимаешь, работоголик нашелся. Звони, говорю, – он вручил мне телефон, – а то сам позвоню. Скажу, что Ладыгин прикован к постели. К Катиной, – добавил он, ехидно посмеиваясь.

      Я слишком устал, чтобы думать, тем более спорить. Рассудил, что Чехов умный, ему виднее, и поднял трубку. Попытка не пытка. Кто же это говорил?

      Прибавив голосу болезненности и утомленности, я довольно туманно обрисовал шефу симптомы своего заболевания, ловко увильнул от уточнения диагноза, напомнил, что отпустил меня «сам главный», а под конец совсем уже замогильным голосом сообщил, что чувствую себя настолько скверно, что сомневаюсь, смогу ли завтра встать. Шеф клятвенно заверил, что клиника в мое отсутствие не рухнет, а за моими больными присмотрят.

      – Но послезавтра, Владимир Сергеевич, – закончил он сухо, – очень надеюсь увидеть вас на рабочем месте и в рабочем состоянии.

      – Ловко ты, – несколько завистливо сказал Чехов, отбирая