покои была закрыта, и снаружи в карауле стоял солдат. Колышущееся пламя от укрепленного на стене светильника играло на его кольчуге и шлеме, превращая железные заклепки в золотые и время от времени выхватывая из темноты острый наконечник копья.
Стражник уставился на юношей суровым взглядом:
– Молодые люди, что вы здесь делаете?
Фульк обладал цепкой памятью на лица и знал всех караульных, охранявших покои. Этот, по имени Роджер, был из числа тех, что больше лает, чем кусает.
– Я недавно забыл здесь щит, – сказал он. – И хотел бы забрать его… сэр.
– Слышал я про это «недавно». – Некоторое время стражник внимательно разглядывал изуродованное лицо Фулька. – Хорошо, что не я тогда стоял в карауле, – угрюмо произнес он. – Того, кто был на дежурстве, непременно выпорют за то, что не пошел узнать, отчего поднялась суматоха.
– Стражник вряд ли что мог услышать, ведь мы находились далеко от двери, – пояснил Фульк. – И потом, там весь день была суматоха.
– Но кто-то все равно должен отвечать, – резонно заметил Роджер и угрожающе махнул копьем. – Идите-ка лучше своей дорогой. Слышите? Уматывайте отсюда, пока не накликали новой беды.
Фульк весь подобрался. В свои пятнадцать лет он был почти двух ярдов ростом – выше многих взрослых мужчин – и сейчас, выпрямившись, оказался вровень с караульным.
– Я пришел только за своим щитом, – повторил он. – Заберу его и уйду. Пропустите меня немедленно.
– Не хватало еще, чтобы мне тут всякие молокососы приказывали…
– Мы выполняем приказ милорда Уолтера, – выступая вперед, перебил стражника Жан. – Мастер Фицуорин сейчас находится в его подчинении.
– Вас послал лорд Уолтер? – удивленно поднял брови караульный.
– Да, сэр. Как вам известно, он отвечает за подготовку оруженосцев, входящих в свиту лорда Гланвиля. Он хочет взглянуть на щит.
– Что же вы сразу не сказали? – проворчал Роджер. Он открыл дверь и жестом пригласил Жана войти. – Тебе нельзя, – сказал он, задерживая Фулька. – Я за это жизнью могу поплатиться. А я не собираюсь болтаться на виселице из-за того только, что два юнца повздорили.
Через несколько минут Жан вернулся. Щит он держал очень странно: так, что герб оказался обращен внутрь и видны были только деревянная подложка и ремень для руки.
– Ну все, надеюсь? – Караульный закрыл дверь и твердо встал перед ней, ясно давая понять, что больше с места не сдвинется.
– Спасибо, милорд, – сказал Жан, с умыслом называя караульного чересчур напыщенно, чтобы польстить его честолюбию. Откланявшись, он быстро пошел прочь.
Фульк догнал его.
– Что ты там прячешь? – Он попытался схватить щит. – Отдай.
Жан неохотно отдал ему оружие.
– Эй, приятель, не кипятись понапрасну. – Он предостерегающе положил руку Фульку на рукав.
Тот молча разглядывал щит, который сегодня днем так бережно полировал. Гладкую крашеную кожу несколько раз проткнули ножом, полностью изрезав герб. Злоба, с которой втыкали нож, была