обмануть: что-то тревожное было в ее взгляде. В них затаилось беспокойство. Даже потускнели они как-то…
– Что с тобой? Ты несчастлива? – в голосе Росса послушалась тревога. – Расскажи мне, что произошло?
– Я самая счастливая женщина на свете… – проговорила Глора. – Я, правда, очень счастлива. Тебе нравится? – она указала взглядом на дракончика. – Правда, похож?
– Очень похож. У тебя золотые руки, любовь моя, но ты уходишь от ответа. Итак, какую тайну скрывает от меня моя обожаемая женушка? – Росс продолжал настойчиво ловить ее взгляд.
– Никакой тайны… У меня, кажется депрессия.
– Ты разве забыла одно чудодейственное средство от всяких там депрессий и плохого настроения? – Росс намекал на смехотерапию.
– К сожалению, оно оказывает кратковременное действие.
– Ну, тогда тебе действительно надо развеяться. Поехали в гости. Скорее приводи себя в сногсшибательный вид. Я жду тебя внизу…
Росс произнес последние слова шепотом, прижимая ее руки к своим щекам.
– У меня самый заботливый муж на свете, – восхищенно проговорила Глора, улыбаясь. – И самый красивый! Ты не раскаиваешься, что женился на мне?
– О чем ты? – на лице Росса отразилось недоумение. – У тебя действительно депрессия. Это я должен задавать тебе такой вопрос. Разве плохо, когда у сказки о принцессе с серебряными туфельками не только счастливый конец, но и счастливое продолжение?
– Лишь бы продолжение было бесконечным… – многозначительно ответила Глора. – Но раз уж мы решили ехать, давай не будем испытывать терпение Винессии. Она ужасно хочет увидеть жеребенка.
– Поторопись, я очень тебя жду.
Росс вышел из мастерской, и быстро поднялся по лестнице в комнату детей, желая знать, готовы ли они к поездке. Проводив его взглядом, Глора вздохнула, и направилась к двери со словами: «Лишь бы принцесса не стала толстой, эгоистичной, занудливой королевой, а иначе принц найдет прекрасную замену».
Не прошло часа после разговора в мастерской, как счастливое семейство по фамилии Кирвинт – фамилию Фогер Глора и Росс категорически отказались присвоить себе после свадьбы – ехала за город с полным багажником всяких подарков и гостинцев в голубом «Шевроле». На заднем сиденье нетерпеливо ерзала дочурка, а Уланд относился к ней снисходительно, даже не сердился, если сестренка приставала с глупыми вопросами.
– Уланд, а это правда, что лошади живут меньше человека?
Уланд соглашаясь, кивнул.
– Это же несправедливо! – сестренка была возмущена. – Они такие большие, и жить должны долго-долго. Знаешь, а сегодня я видела сон, будто бы была волком. Таким огромным, черным… – Винессия размахивала руками, изображая страшное животное. – Я была такая голодная… Уланд, а волк может съесть лошадь?
– Один вряд ли справится, – нехотя ответил Уланд, разглядывая через стекло двери мелькающий за ним городской пейзаж.
Уланд походил немного на отца: такой же черноволосый, кареглазый, широкоплечий красавец.