чувство тревоги. Александр Васильевич ощутил, а точнее, осознал всем своим существом, что с приходом этого человека вся его дальнейшая жизнь кардинально изменилась, разделившись на два этапа: до прихода Дмитриева и после.
Профессор нажал на кнопку включения чайника. «А ведь меня использовали. – Урманский присел на стул, облокотившись о спинку, потёр ладонью правой руки лоб. – Голова болит. Просто раскалывается. – И снова мысли понеслись по кругу: – Меня действительно использовали. Не Дмитриев, нет. Тот, другой. Использовал втёмную, нагло, воспользовавшись моим стремлением пропагандировать СЛОВО, как таковое. В стихах ли, в прозе, в очерках ли, в статьях. Но тем не менее… Господи, как это мерзко и гадко… Воспользовались доверием».
Чайник зашипел, извергая пар, и тут же выключился. Александр Васильевич посмотрел на него отсутствующим взглядом. «И как теперь быть? Плюнуть и оставить всё на своих местах? – профессор скептично покачал головой. – Не получится».
Урманский подошёл к зеркалу, внимательно всмотрелся в своё отражение, ткнул указательным пальцем в стекло и проговорил:
– Потому, как ты заинтересовался происходящим. Да, да. Тебе уже хочется знать больше. Впервые судьба соприкоснула тебя с тайной. – Палец стучал по зеркалу, отбивая ритм мысли. – И тебе понравилось новое чувство – чувство поиска, открытий. Неизвестность всегда манила и влекла человека. Что там, за железной дверью, с навесным, старым замком? Желание познать то, что неведомо другим. – Александр Васильевич увидел в зеркальном отражении, как рука его двойника медленно приподнялась, провела по подбородку, спустилась к тонкой, с остро выпирающим кадыком, шее. – Случается, это желание губит. Убивает. Я столкнулся с тайной, связаной с гибелью нескольких человек. Александр Васильевич тряхнул головой, отвернулся от стекла, помассировал виски, после чего кинул в чашку пакетик с заваркой, залил его кипятком. Края чашки мелко задребезжали от ударов по ним чайной ложечки. Мысли вернулись в прежнее русло.
«К чему она приведёт, тайна? К открытиям? Или, наоборот, к неприятностям? Как быть тогда? Отказаться от предоставления помощи этому любопытному мужичку, с дремучей фамилией „Дмитриев“? И как ты себя потом будешь чувствовать? Проваляешься отпуск на кушетке, на одном из китайских курортов, а потом снова начнётся рутина, потому как сам спрыгнешь с фрегата. Так что, не будем спрыгивать?.. А может, это детство в одном месте играет и не покидает тебя? Ты ведь читал сегодня не Верна, Платова и Насибова, а протокол уголовного дела. А если все это попахивает не романтикой, а элементарной уголовщиной? Убийство за золото – далеко не редкий случай…».
Александр Васильевич долго смотрел на горячий нетронутый напиток, после чего со стуком вернул чашку на стол.
«А было ли происшедшее простым, банальным убийством? – Мысль неожиданно изменила направление. – Почему не покидает ощущение, будто некто очень хочет, чтобы мы в этом сомневались? Будь то простое уголовное преступление, то неизвестный, у кого проснулась совесть сорок лет спустя, дал бы знать о себе иным, более