в которых лежали заварники и бутылки с водкой, – тут же послышалось:
– Наташа! Наташа! Неей чья?
Через дорогу к ним уже спешил молодой веселый турок, на ходу спрашивая пальцами, сколько стоит их товар. Торговался он яростно, то и дело выбрасывая новое число пальцев обеих рук, поворачиваясь, делая вид, что сейчас уйдет, – но в конце концов купил и заварники, и водку. Отдав деньги, он протянул руку к Лере и быстро, словно так и надо, погладил ее по груди, слегка ущипнул.
– Ты что, с ума сошел! – отшатнулась Лера, но турок только засмеялся и отправился дальше, подхватив покупку.
– Ты не удивляйся, они все здесь так, – успокоила Зоська. – Ты видела, как здесь женщины одеты, как держатся? Конечно, они наших всех проститутками считают, что поделаешь.
Леру удивило, что Зося так спокойно относится к тому, что ее считают проституткой. Впрочем, удивлялась она все реже. К концу этого бесконечного дня Лере уже казалось, что она провела здесь полжизни. И ничего особенного уже не видела она в этом, сутки назад еще незнакомом, восточном городе, и ей было тоскливо, и хотелось не погулять подольше, а поскорее попасть в гостиницу, растянуться на кровати…
«Айя-София! – вдруг подумала она с горечью. – Господи, вот дура!..»
Единственным, что еще будоражило воображение, были запахи еды. После Москвы, где теперь даже пирожок днем с огнем было не найти на улице, улочки Стамбула поражали обилием всевозможной снеди. Всюду что-то жарилось, варилось, продавалось – мясное, рыбное, овощное и фруктовое! Особенно фруктовое: от обилия фруктов, громоздящихся на лотках прямо на улицах, у Леры текли слюнки.
Зося заметила жадные взгляды, которые Лера бросала на все эти бесчисленные лотки, и сказала извиняющимся тоном, как будто была виновата в здешнем изобилии:
– Лер, дороговато это… То есть по сравнению с другими странами, может, и не дорого, но для нас – нет, невозможно. Ну скажи: ты можешь, например, блузочку обменять на пару груш или на кусок мяса? Я – не могу. Долларами за еду платить – да ты что! И мы же ненадолго сюда, – успокоила она. – Три дня можно и тушенки поесть, не умрем, правда?
– Правда, – вздохнула Лера.
Зоська лучше знала законы того мира, в потоке которого несло их сейчас.
Вечером поели тушенки с хлебом, запили чаем и сразу выключили свет. Не хотелось даже читать захваченный с собой детектив.
Впрочем, свет пришлось включить минут через пятнадцать: по всей комнате раздавалось осторожное тараканье шуршанье. Вскоре Лера ощутила на своей щеке торопливое щекотанье лапок – и вскочила как подброшенная пружиной.
– Что же теперь, всю ночь при свете спать? – едва не плача, спросила Зоська. – Откуда они взялись, гады? Вот прошлый раз в «Эрден-Сараево» поселили – там ни одного не было!
– Что-то не слишком тебе со мной везет в эту поездку, – невесело усмехнулась Лера. – И таможня обыскивает, и мусорщики бастуют, и тараканы даже…
– Ерунда! – тут же горячо возразила Зоська. – Подумаешь, тараканы! Ну, не будем свет выключать.