когда надо было сказать что-нибудь не слишком приятное? Очень уж он вывел ее из себя. Почему-то именно Валентин, хотя он ведь не хуже других, с кем ей только и доводилось общаться. Но какой-нибудь Гоша или Серега Ефименко – они и есть такие, как есть, а этому ведь кажется, что он какой-то особенный…
Ничего больше не говоря, Лиза ушла в дом. В столовую она не пошла, провалялась с книгой на кровати, не обращая внимания на пьяные крики под окном. Пусть думают что хотят, какое ей дело! Ей хотелось плакать, она даже в книгу не могла вчитаться: та жизнь, которая возникала на этих пожелтевших страницах, не имела никакого отношения к ее, Лизиной, жизни…
Так начался ее первый студенческий год.
…Училась Лиза неплохо, как и в школе. Только в школе все-таки казалось, что скоро наступит совсем другая, особенная жизнь, а теперь таких иллюзий не было. Лиза и сама удивлялась своим институтским успехам. Ведь нисколько не занималась, ну совсем не тратила на это времени! Наверное, она просто казалась преподавателям этакой примерной отличницей – еще бы, коса до пояса, огромные ясные глаза! – и они не слишком вникали в ее знания.
Год пролетел быстро, ничего не изменив в ее жизни; пошел и второй – точно такой же, как первый.
Валентина Казимировича Лиза встречала только в институтских коридорах: его предмет должен был начаться на третьем курсе. Он несколько раз пытался с нею заговорить, но она просто невежливо отворачивалась. О чем с ним было говорить, если она и так знала, что он ей хочет сказать?
За нею, как всегда, многие ухаживали. И даже настойчиво ухаживали: звонили вечерами, звали на дискотеку. Она и ходила туда то с одним, то с другим парнем, и иногда, выпив немного вина, целовалась с ними в подъезде – противно ведь вечно строить из себя недотрогу, даже как-то неловко! Но ей всегда тошно было вспоминать об этих поцелуях…
Мать наблюдала за Лизой со все возрастающей тревогой. Что происходит с ее девочкой, прежде такой ласковой и спокойной? Отчего она то ходит, будто вареная, то оживляется после чьего-нибудь звонка, то плачет ночью?
Зоя Сергеевна хорошо знала жизнь – настоящую, не ту, что мерещится девчонкам накануне их первой любви. Муж ее умер, когда Лизе исполнился год, а Коля учился в седьмом классе. Отплакав свои первые вдовьи дни, она поняла, какая ноша на нее теперь свалилась, кроме тоски по любимому мужу. Как ей, учительнице младших классов, да еще сидящей дома с маленькой Лизой, растить двоих детей? Хорошо, что Коленька – умный, порядочный мальчик, но ведь это пока, а что с ним будет без отца? Не попадет ли в дурную компанию? Да и просто – где брать деньги на них двоих при крошечной учительской зарплате и мизерной пенсии по мужу? Было от чего прийти в отчаяние, но Зоя Сергеевна не пришла. Характер у нее был решительный, соображала она быстро: прежде всего, надо обеспечить семью продуктами, значит – заняться огородом. То, что спустя много лет стало источником существования для большинства городских семей, спасало Зою Сергеевну давным-давно.
Участок, выделенный ей школой, находился