Поэтому нет никаких «нас».
– Ты… уверена?
– Конечно, нет.
Дэмьен вздохнул, зная, что другого ответа быть не могло.
– Но ты сходишь к ней,– с видимым трудом проговорила Клирис.– Завтра же.
«Хорошо, подумал он, с трудом сдержав горькую улыбку, завтра. Ты не удержалась от искушения выторговать нам еще одну ночь. И смею ли я винить тебя в этом?..»
– Я клялся, что больше не увижу ее.
– Я снимаю с тебя клятву.
– Это нечестно.
– Здесь я решаю, что честно и что нет.
Он тихо засмеялся – в этой фразе была вся Клирис. Она хотела снова обнять его, но он встал и крепко прижал ее к себе, зарывшись в ее волосы окровавленными руками. Она положила ладонь на его щеку, прикрыв шрам, – не потому, что ей было неприятно смотреть, просто так вышло… случайно. Дэмьен закрыл глаза, борясь между желанием оттолкнуть ее и умолять не убирать руку никогда… никогда.
– Вернись ко мне,– одними губами сказала она.
Он не ответил ей, и это был единственный возможный ответ.
К полудню следующего дня они выехали на большую дорогу. Войска графа Меллена остались в двадцати милях позади, здесь армия еще не проходила, но население знало о том, что на территории провинции идет междоусобная война, и, хотя владелец этих земель не имел к ней никакого отношения, очень скоро он неизбежно окажется втянут в конфликт между своими беспокойными соседями. Крестьяне понимали это и спешно эвакуировались – в памяти многих из них еще были свежи воспоминания о долгой и кровопролитной войне, сжигавшей мир двадцать лет назад.
Дорога, по которой ехали Диз и Глодер, была крупнейшим трактом в северной части провинции и в то же время единственным путем к храму Серого Оракула. Этот округ был гарантированно защищен от оккупации: даже в запале своих мелочных раздоров вою– ющие стороны не теряли уважения к святыням. Население пользовалось этим без зазрения совести, и в военное время территории вокруг храмов заполнялись лагерями беженцев. Но земли Серого Оракула были исключением. Этот Оракул отличался особой нелюдимостью, редкой даже для его собратьев, и не терпел многолюдных сборищ. Но народ все равно шел в горы – просто чтобы оказаться подальше от горячей точки.
– Можешь не провожать меня,– предложила Диз, когда они выехали на тракт.
– Размечталась,– усмехнулся тот.– Отсюда до храма три часа галопом.
– Будь реалистом.– Диз кивнула на караван беженцев, растянувшийся вдоль дороги.– Вряд ли мы сможем хотя бы перейти на рысь. Твое отсутствие уже наверняка заметили.
– Диз, если ты собиралась избавиться от меня, тебе следовало подумать об этом раньше.– Он сохранял шутливый тон, но в нем понемногу сгущалось напряжение. Диз повернулась к Глодеру, несколько более резко, чем требовала ситуация, и хотела ответить, но не успела.
– Господа-а, господа хорошие, пода-айте, а? – гнусаво проныл кто-то из-под копыт ее кобылы.
Диз выругалась и туго натянула повод, избавив от неминуемой гибели чумазого коротышку неопределенного возраста. Должно быть, он