«Для Германии это число составляет 8 миллионов минимум. Прибавим к ним почти 1,5 миллиона ее союзников и получаем соотношение потерь 1:18. Таким образом, ни о каком закидывании мясом и соотношении потерь 10:1 речь идти не может». Правда, данные Н. Савченко (http://www.solonin.org/other_poteri-vov-v-zerkale), указывающие на огромную разницу в потерях мужчин и женщин, наводят на мысль, что все было гораздо страшнее. Но из-за невротиков, жаждущих не знания, а мести, теперь уже не отделаться от убийственного для науки вопроса: а на чью это мельницу?..
Как будто у советской власти мало истинных преступлений!
Прямо неловко читать в правозащитном журнале «Неволя» (М., 2012) статью Александра Сидорова «Планета чудес»: «Не соответствуют действительности домыслы о том, что через Колыму прошли “десятки миллионов” заключенных. К сожалению, такая “статистика” встречается даже у Варлама Шаламова. На самом деле, по данным исследователей, с 1932 по 1953 год в лагеря Колымы было завезено всего 740 434 человека, а общее количество осужденных к дате упразднения “Дальстроя” (1957 год) не превысило 800 тысяч человек. Из них умерших 120–130 тысяч, расстрелянных – около 10 тысяч человек».
Этого что, мало?! Однако в сравнении с мифическими миллионами сотни тысяч как-то вроде уже и не впечатляют – обычный итог пропагандистской неправды.
Словом, начиная с главы «Диссидентский дискурс» и до конца «Науку ненависти» читаешь с грустью, но уже без шока. Такой пантеон – Владимир Буковский, Давид Самойлов, Евгения Гинзбург, Анатолий Кузнецов, Владимир Войнович, – и все они только люди, и чем больше они претендуют на непогрешимость, тем более страстно обличают тиранов и их прислужников именно в тех грехах, к которым причастны сами.
Скучно на этом свете, господа…
Впрочем, по мнению А. Большева, напротив, сделается скучно без праведников с пеной на губах: «Да, движущей силой исторического процесса всегда были и остаются до сих пор личности с дисфункциями, исступленно жаждущие избавления от персональных травм и в силу этого устремленные к гармонизации бытия в целом или отдельных его сторон».
Разумеется, не в нашей власти их остановить, однако в наших силах не служить для них пушечным мясом хотя бы по доброй воле, напоминая себе почаще, что наша судьба их волнует в последнюю очередь.
Зато я по-прежнему считаю их метод избавления от терзающей их жажды вполне рациональным: рациональность определяется соответствием целей и средств; есть рациональность мести и рациональность милосердия, одна рациональность помогает сражаться, другая – защищать.
Ее-то мы и наблюдаем в книге известного петербургского адвоката Олега Дервиза «Мое дело – защищать. Записки адвоката» (СПб., 2013). Это обычная биография советского человека, родившегося в начале тридцатых, то есть для любой другой европейской страны – невероятная. Сначала ссылка отца, принадлежащего к громкому роду фон Дервизов, затем блокада, эвакуация, отторжение от власти, рожденное, как