конструкции. «Дожили, – наверное, думали жильцы, – красный кирпич нынче украшение». Хотя в эпоху бурного строительства они даже об этом не задумывались. Главное, лишь бы где-то жить! Оказавшись на условленном этаже, я, немного поплутав по кабинетам, очутился около нужной двери – стук, и вот я уже сижу и выслушиваю агента и все прелести холодного риелторского расчета.
О да! Мне тогда обещали много, в конце собеседования сказали, что моя зарплата будет не меньше пятидесяти тысяч наличными, и сразу, а если буду стараться, то денег не дотащу до дома. Эх, хоть бы раз вот так не дотащить!.. Это очень хорошо, думал я про себя и довольно потирал руки. Еще немного – и красная ласточка баварских производителей, правда в небольшом кредите, будет у меня, если откладывать по чуть-чуть, тогда я приеду домой, папа меня расцелует, я буду ходить по моим магазинам и важно кричать: «Все уволены!». Мечта мчалась ко мне со скоростью света.
Для приближения этих высоких результатов я сразу сдружился с одним агентом по имени Дмитрий. Это был человек небольшого роста, лет ему было за тридцать, сколько точно, я так и не узнал. Разговоры, тянувшиеся в первые недели, сразу открыли мне пару интересных историй, а особенно – почему меня не взяли в первое агентство, а отправили сюда.
Глава 5
Остатки советской интеллигенции
Для своего проживания я присмотрел себе жилье. Выбор пал на квартиру вместе с хозяйкой, снимать комнату было изрядно дешевле, чтобы начать реализовывать план. Это прекрасное жилье мне безумно понравилось. Старое здание постройки, как гласили цифры на фасаде 1866 года. Этот особняк раньше принадлежал знаменитому пивовару, его имя стерлось в истории, поговаривали, что его пиво поставлялось на императорский стол, по крайне мере так судачили, насколько это было правдой, мне неизвестно. Его небольшая дача поражала меня своей грандиозностью. Первый этаж – хозяйственный двор и конюшня на несколько породистых скакунов, второй занимал он сам, и пара комнат предназначались для гостей, приемной и т. д., третий этаж был отдан слугам. Но времена его кутежей и беспечных дней прошли. Здание пережило революцию, когда было отдано, по заверению хозяйки, офицерам Троицкого. Потом расстрельные времена, когда этих же самых офицеров расстреляли, также по заверению моей хозяйки. Дальше года бежали, нагоняя все новых жильцов. Раздел дома по тому времени был очень четким. Так как моя хозяйка с мужем представляли советскую интеллигенцию – сама моя хозяйка была актрисой местного драмтеатра, а муж знаменитым математиком – им выделили квартиру в этом доме, а может, их родственникам. Врать не буду, по сто двадцать квадратных метров. Остальным жителям разошлось что осталось. Внизу нас жила бабушка, ютившаяся в тридцати метрах, прямо от нашей двери была коммуналка, а наверху размещался чердак, где неугомонная вода, лившаяся с крыши, все норовила нас затопить.
Сама хозяйка по имени