точнее вахтерша – стройная женщина лет сорока пяти, с недоверием посматривавшая на Константина из-за стеклянной перегородки.
– Вы к кому? – строго спросила она.
– В сто сорок пятую, к майору Третьякову, – широко улыбнулся Панфилов.
Несколько секунд вахтерша внимательно разглядывала Константина, затем, поджав губы, открыла дверь.
– Ладно уж, проходите…
Панфилов пересек просторный холл и, оказавшись у широкой двери добротного лифта, нажал на кнопку. Он еще не решил, какие вопросы будет задавать Третьяковой, и не представлял, как девушка вообще отреагирует на вторжение в ее частную жизнь. И хотя в правом кармане Панфилова лежало удостоверение следователя Московской городской прокуратуры на имя Федора Вологжанинова, Наташа вполне могла отказаться от разговора или, того хуже, позвонить в прокуратуру и потребовать объяснений. Впрочем, российские граждане практически не знают своих прав, а небрежно показанное удостоверение в твердой обложке развязывает языки даже самым ярым перестраховщикам. Люди привыкли верить бумажкам, привыкли верить представителям власти, но только не здравому смыслу и собственной интуиции.
Секунды, пока кабина лифта поднималась на пятый этаж, показались Панфилову вечностью. Роль частного детектива порядком угнетала его.
Размышления Константина прервал едва уловимый толчок – кабина остановилась, и двери бесшумно поползли в стороны. Он шагнул вперед и уверенно направился к квартире, в которой проживала Наташа Третьякова и ее некогда знаменитый дед.
Нажал кнопку звонка и, услышав несколько тактов широко известной мелодии Мендельсона, улыбнулся. Дверь была широкая, стальная, оснащенная новейшей сигнализацией и панорамным «глазком». За такими будут убивать, никто не услышит – полнейшая звукоизоляция.
«Железный занавес», – некстати подумал Константин и мгновенно подобрался, почувствовав, что из квартиры за ним наблюдают.
– Кто там? – спустя несколько секунд спросил негромкий девичий голос.
– Из прокуратуры, – Константин развернул удостоверение и подсунул его прямо к прозрачному, выпуклому, вытянутому по горизонтали «глазку».
Щелкнули замки, дверь чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулся остренький конопатый носик. Кроме этого характерного носика, отмеченного поцелуем весны, Константин разглядел еще и испуганные зеленые глаза, а также упрямый подбородок, чуть выдающийся вперед.
– Чего вам? – совсем неинтеллигентно спросила девушка.
– Мне нужно поговорить с Натальей Третьяковой.
– Это я. А что, собственно, произошло?
– Может, вы пригласите меня войти? – учтиво предложил Константин. – Или так и будем разговаривать на лестнице?
Неожиданно девушка захлопнула дверь, но только для того, чтобы сбросить цепочку.
Через секунду Константин уже находился в темной, но просторной прихожей,