Может, у вас сохранились какие-нибудь старые документы? Фотографии? Не знаю… Открытки, письма какие-нибудь? Что-нибудь о предках или от них?
– Письма? Да зачем она, эта макулатура?.. Все же умерли. А документы… Стой! Вспомнила. У меня ведь было древо. Да-да, древо родословное. Его нарисовал отец мой – царство ему небесное. Сейчас попробую отыскать.
Хозяйка ушла. Люба, чтобы не скучать, взяла два куска сахара и три конфеты: пока шли поиски древа, она успела их съесть. А после еще и подумать: «Как так можно – выкидывать старые письма просто потому, что все их адресаты умерли?!»
Наконец женщина вернулась с листом ватмана.
Весь он был заполнен синими, ручкой вычерченными прямоугольниками. Прямоугольники соединялись линиями – вертикальными, горизонтальными, прямыми и кривыми – там, где прямые не могли пройти, – одинарными, двойными и прерывистыми. Прерывистыми обозначались неродные дети, двойными – брачные союзы. Внутри каждого прямоугольника значились имя, фамилия, отчество и даты жизни и смерти человека.
– Ну вот, это я, – сказала хозяйка, ткнув пальцем в один из нижних прямоугольников.
Потом добавила, будто сама для себя:
– Надо у папы вписать дату смерти. Уже пятнадцать лет, как его нет, а я с тех пор этот рисунок и не доставала. Много чего здесь теперь не хватает. Сестра давно замужем, дочь у нее большая.
Люба с интересом принялась разглядывать ту часть родового древа, где расположился загадочный Федор Аркадьевич.
Жена у Федора значилась под вопросительным знаком. По-видимому, составитель таблицы знал только факт наличия таковой, имени же ее так и не смог отыскать.
«Как интересно все-таки, – подумала Багрянцева. – И почему у нас дома нет такой штуки? Надо сделать сегодня же».
И вдруг обратила внимание:
– Фаина Георгиевна! А почему Федор родился через десять месяцев после смерти отца? Ведь… это… ну… ребенка ждут… Вы понимаете?
Женщина смутилась.
– Не знаю. Я не замечала этого…
– Выходит, он никак не мог быть сыном этого Аркадия Иваныча?!
Тут женщина смутилась еще больше.
– Лучше б ты уроки… – начала бубнить она.
Но Люба уже не слышала. В ее голове все уже сошлось:
– Конечно, у него на самом деле был другой отец! Но мать записала его для приличия как сына умершего мужа – Федором Аркадьевичем. Между тем настоящий отец не только был жив, но и общался с Федором, помогал ему в подпольной деятельности! А тот знал все! То есть по паспорту Аркадьевич, но звал себя другим, настоящим отчеством – на букву «П.»! И книги свои подписал им!
Хозяйка не могла вымолвить ни слова.
– Кстати, вы не знаете, к кому в прислуги пошла Аглая Серафимовна, когда ее муж умер? Может быть, к какому-то красавцу? – деловито спросила Багрянцева.
– Да что это такое?! – возмутилась женщина. – По какому праву… Как тебе не стыдно задавать такие неприличные вопросы о моей родне?!
– Ну, – улыбнулась Люба, удовлетворенная своим открытием, – теперь-то точно ясно, что родня эта не только