та кто сложила в мои руки заповедный ключ к великой тайне творчества. Она была зрелым учителем, а я послушным учеником. Она верила в меня, я должен был решить то, что в тайне она держала под секретом от всех, теперь настало время. Но у зла была жена и ее колдовская сила мести получила свободу. Но это следующее произведение. Большое и сложное.
МЕСТЬ
Она проникала ко мне через женщин – слабое звено в моем существовании. Но я, верно, выбрал путь, отказавшись от них, словно предчувствие великой борьбы подвигнуло взять себя в ежовые рукавицы. Это борьба была с невидимым врагом, трансцендентного существования.
Вот и утро наступило. Пасмурно. Что-то не получается у нас с Эросом. Иногда мне кажется, что наши чувства далеко-далеко, а страсть то приходит, то уходит. Как люди живут много-много лет – не представляю. У меня это впервые и никак не могу справиться.
Как видимо любовь должна перерастать во что-то другое, а у нас ничто не получается. Мне думается, что когда мы начнем разговаривать то может быть это и будет новый виток, но может быть молчание твое гораздо больше и может быть я мог понимать такой твой язык, что иногда и получается, когда я пишу. Я видимо так не могу улавливать твои слова, а вот пальцы на клавиатуре как-то сами получаются. Может быть проблема во мне и моем непостоянстве, а может в непомерной фантазии, из которой рождается вечное недовольство действительностью. И еще… тебе сейчас нравиться спать – мне бунтовать. Пройдет время, когда тебе станет, как сейчас мне – а мне будет 40, я уже захочу спать. Странно мы встретились. Я поставил себе задачу не связывать ни с кем себя на долго, слишком я обременителен, и вот теперь мучаюсь, чувствуя, что мучаю тебя.
Сегодня я впервые не впал в твое состояние, и вспомнил, что мне приснился сон: с каким то ребенком я бегу от множества людей; они даже стреляли; была ночь; мы прятались в кустах…
Ты знаешь, я вспоминаю, когда мне было сколько тебе я тоже спал, я был, как бы погружен в воду своих подсознаний, ведь до этого я жил бурной внешней жизнью. Я не знаю, как ты жила раньше, я не хочу об этом знать, пусть будет немного того, что я чуть- чуть домыслю, чтоб воспринять сегодняшнее без анализа на прошлое. Меня по-прежнему не прельщает аналитический подход к прошлому.
Тибецкие колокольчики …последнее время ты стала для меня больше другом, нежели женщиной, я не грущу по этому, но, глядя в твои глаза, грущу, что не могу дать тебе ощущения быть самой. Почему ты всегда хочешь быть такой, какой тебя видят другие?…хотя в прочем я был такой же… Смотрю на тебя спящую – господи, как божественны твои черты – чего я мучаюсь?!
Ну, вот и прошел сложный период, Лап! Это всего лишь некая истраченность, усталость чувств, невозможность отдавать
Привет.
Вот. Я пишу тебе письмо. Это ты хорошо придумал – переписываться. Я не очень привыкла свободно разговаривать. Ты приедешь через несколько часов. Я тебя очень жду. Без тебя уже не представляю, как мне жить. Конечно, даже если