к ВМН». Сегодня как раз было шестнадцатое января, и сверху требовали немедленного исполнения приговора, день в день. И не только для этих двоих. Страна находилась в тяжелых экономических условиях, еды не хватало даже честным труженикам. А паразитов пусть кормят паразиты.
Якименко вспомнил неожиданно улыбку сотрудника для особых поручений и понял, что сердце так и осталось сжато чье– то железной рукою. Ещё сто грамм заставили его биться ровнее и спокойнее.
Он также вспомнил, как полгода назад Антонов, штатный исполнитель приговоров, вошёл к нему в кабинет и сказал: «Всё, товарищ майор, я на покой, устал». Антонов, у которого белогвардейцы запытали жену, перед смертью отрезав у неё обе груди. Антонов, который ненавидел пролетарской ненавистью тех, кого казнил. Тот, кто исполнял всю процедуру четко, от начала и до конца. Тот, в ком был уверен как в себе, – тогда вошел, протянул трясущиеся руки вперед и пояснил: «Всё… спёкся, начальник, … не могу больше».
Классный специалист в этой области был необходим каждому областному НКВД как воздух. О результативности региональных и областных управлений судили не только по количеству раскрытых преступлений, но и по неотвратимости наказания и чёткости исполнения приговоров. Якименко это прекрасно понимал. Антонов это делал идеально, поэтому последние годы Москва неоднократно ставила лисецкий НКВД в пример остальным именно в этой части. В тот вечер они долго говорили, вспоминали, выпили по сто грамулек водки – и Антонов неожиданно уснул прямо за столом… Всё стало ясно. Круглая голова палача, лежащая на столе, давно не мытые седые волосы, прядь которых попала в стакан, зажатый в руке, и полузакрытые глаза не могли принадлежать высококлассному специалисту.
На следующее утро Якименко попросил боевого товарища только об одном – в кратчайшие сроки подготовить нового спеца. Вечером того же дня перед начальником стояли Антонов и молодой сотрудник одного из отделов, курировавший тракторный завод города, точнее сказать, его филиал. Якименко, окинув взглядом плюгавенького опера, терпеливо ждал разъяснений палача. Тот не заставил себя долго ждать:
– Я с ним всё обсудил. Он лучшая кандидатура. Гарантирую, – Антонов задержался на секунду у двери и добавил, – если вас устроит, завтра начнем инструктаж.
Дверь закрылась, и Якименко еще раз придирчиво глянул на мелкого чекиста. Опер стоял, потупив взгляд, полный нерешительности. «Совсем спился старик», – подумал начальник об ушедшем. Вслух, однако, он спросил:
– Справишься? Дело-то непростое.
– Я член партии, значит, справлюсь, – неожиданно твердо прозвучало в ответ.
– Ладно, догоняй Антонова, и чтобы инструктаж начали сегодня, а не завтра.
Опер козырнул и четко выполнил строевой поворот «кругом».
– Да, и пусть Антонов ко мне сейчас зайдет, – начальник достал из кармана пачку «Беломорканала», в народе именуемую «БК».
Новоиспеченный исполнитель, повернул голову назад, как сова, и ответил: «Есть!»
Якименко оторопел – «Просто