Рашников, – то есть абсолютно никому. Он уже тогда, в начале семидесятых, сумел все правильно просчитать. Любая организация, как бы сильно законспирирована она ни была, состоит из живых людей. Любая секретная организация – это прежде всего бюрократическая машина, принимающая заказы от политиков и контролирующая их выполнение своими агентами. Рано или поздно в любой машине может произойти сбой: либо в организации появится предатель, либо сама организация решит сдать своего агента. Чаще всего эти сволочи-политики избавляются от собственных агентов.
Ты же помнишь, что творилось в Москве в девяносто первом. Гнида Бакатин не нашел ничего лучшего, как отдать схему прослушивания американского посольства их послу. А как сдавали наших агентов за рубежом! Мы ведь так никогда и не узнаем, скольких сдали эти «перестроившиеся» генералы. А мерзавец Козырев! Он ведь не только Хонеккера сдал. Он заставил десятки наших агентов в Германии окончательно сделать выбор в пользу американцев. Вспомни, что у вас творилось, генерал. Даже Маркуса Вольфа, самого великого разведчика из всех живущих на земле, заставили уехать из нашей страны. Вспомни! И как контрразведку трахали все, кому не лень, тоже вспомни. Хорошо, что «академик» хоть разведку чудом каким-то сумел сохранить, хотя многих тогда все равно пришлось отозвать. Вспомни все это.
И согласись, что Шакал был прав, уже тогда поняв, что доверять нельзя абсолютно никому. Ни нашим спецслужбам, ни восточным немцам. Он ведь учился в Москве и неплохо знал наши порядки. Единственным условием выживания было полное отсутствие контроля и каких бы то ни было контактов с нашими агентами. Он этого правила придерживался, вот и весь фокус. А потом пишущая братия чуть не во всех уголках мира начала сочинять легенду о неуловимом Шакале, о его подвигах и невероятных приключениях.
Разгадка-то банальна. Он был неуправляемый сукин сын и всегда ждал подвоха одновременно от Москвы и Вашингтона, никогда не доверяя полностью никому из своих связных. И он был тысячу раз прав: из пяти «ликвидаторов», о которых я слышал в КГБ, четверых убрали наши же спецслужбы. Интересная статистика, тебе не кажется?
– Нет, – генерал хотел еще что-то сказать, но закашлялся. Затем, достав платок, вытер невольно выступившие слезы. – Нет, – упрямо повторил он, – я не занимаюсь статистикой.
– Напрасно, – усмехнулся Рашников, – а я ведь был наставником «Шакала». Мне даже немного обидно. Ведь все знали, что Шакал учился у Посла. Теперь о нем знает весь мир, а про меня забыли. Впрочем, я не в обиде, но сюда, в эту глушь, я приехал только с одной-единственной целью. Повторить его трюк. Заставить всех забыть обо мне. И ждать, ждать столько, сколько понадобится. Чтобы однажды передо мной появился такой вот генерал, рассказал бы о некоем особом задании и предложил бы за него хорошие деньги. Большие, настоящие деньги. И вот тогда я исчезну отсюда по-настоящему. Исчезну навсегда, чтобы воскреснуть где-нибудь на Западе.
Генерал молчал. Он понимал, что все сказанное правда, но даже внутренне не хотел с этим соглашаться. Он