Так мне это показалось.
– Почему же страшно?
– Страшным всегда является зарождение нового мира. А вы не можете не признать, что именно здесь и сейчас зарождается новый мир. Всё не будет, как прежде. Всё будет совершенно иначе. Я не знаю, лучше или хуже, это будет понятно дальше. Но всё будет совершенно другим. И вот когда остро осознаешь это, то наряду с грандиозностью и мощью, которые тебя поражают, испытываешь какую-то странную, непонятную тоску.
– Не знаю, – Володя покачал головой, – мне хочется поскорей покончить со старым и писать как можно больше стихов, которые никто не поймет.
– Вам есть с чем покончить? Со своим прошлым?
– И с нынешним. Я бы с удовольствием отправил свое нынешнее в прошлое и занимался бы только написанием стихов. Но так нельзя. Я здесь очень мало пишу, особенно после проклятой работы. В этом и вся беда.
– Чем же вы занимаетесь?
– Работаю в полицейском управлении, – Володя поморщился, – чиновником по особым поручениям при главном полицеймейстере… А на самом деле – я обыкновенная полицейская ищейка, которая вместо стихов пишет нудные полицейские протоколы. Тошно даже говорить!
– Мой младший брат, Евгений, тоже мечтает служить в полиции. В уголовном розыске. Все время об этом говорит. Он даже смешные протоколы пишет, как фельетоны. Один раз написал про обнаруженный труп: «Найден молодой брюнет с горячим сердцем, который любил и страдал, а сейчас неподвижно лежит головой на восток…»
Володя засмеялся. Его новый знакомый тоже. Володя почувствовал себя непринужденно и легко. Он сделал большой глоток вина, уже не казавшегося ему ни противным, ни кислым. Хотелось петь, кричать, говорить.
– Вы пишете прозу или стихи? – спросил Володя своего нового знакомого.
– И то, и другое. Понемножку. И уже печатался в «Одесских новостях».
– Познакомьте меня с окружающими. Кто есть кто.
– Извольте. Пильского вы уже знаете, он наш мозговой центр. Вон та девушка – видите, с темными волосами, это Зоя Шилова, наша поэтесса. Еще – вон тот парень, видите, спорит, размахивает руками – это Эдуард Багрицкий, поэт. Конечно, это его псевдоним, но он предпочитает, чтобы все называли его именно так. Вон тот юркий, который все скачет, как чертик из коробки, и хлещет вино стаканами, – Юрий Олеша. Небритый блондин, который кричит про новый мир, – наш поэт Николай Ревеньков. Однажды он написал матерные частушки про нашего главного жандарма и напечатал их в «Народном листке», так его едва не упекли в каталажку. Рыжая девушка, которая все время курит, – Соня Фомина, она пытается писать любовные романы, но новыми словами. Выходит так, что над ней все смеются, но это ее не смущает, так как она печатает их исключительно за свой счет, у нее папа – банкир. Еще – Адалис, Гринберг, видите, вон там спорят. Эти все наш основной костяк. И каждый раз на среду приходят очень много новых людей – актеров, художников. Так что я не назову вам и половины из них. Впрочем, нет, одного назову – видите, вон тот красавец-брюнет средних лет с бородой и длинными волосами? Все девушки не сводят с него