запаса – задницей чувствовал, что меня с моим высшим образованием не минёт чаша сия. Но шеф тогда сказал: «Всё это х… ня, товарищ солдат!!!», и никуда так и не отправил. Но потом, когда я на следующий год попал в Нуринск уже офицером запаса, и рассказал ему о своих сборах, шефу хватило такта передо мной извиниться, а Будыкин ржал, как конь, часа два, но зато после этого даже стал мне наливать!
А пока… Не прошло и полугода с момента моего дембеля, как я снова на целых 90 дней оказался в той же самой армии. Курсы подготовки офицеров запаса проходили в капчагайском «кадрированном» понтонно-мостовом полку. «Кадрирование» означало, что в этом полку числится около полутора десятков офицеров, пара-другая прапоров и около двух десятков солдат, которые были заняты тем, что обслуживали огромный парк стоящей на «НЗ» техники этого полка. Доукомплектование такого полка личным составом запаса могло быть произведено только в случае введения мобилизации и военного положения.
«Нам не страшен серый волк, мы – кастрированный полк!!!»
Мы стали помогать солдатам-срочникам – «рексам», как мы их теперь называли – разбирать и смазывать понтоны. Команда набралась в девять человек, двое из Актюбинска, остальные – алма-атинцы. Я был в этой команде самым младшим по возрасту.
Вечера проводили в Капчагае, а на все выходные ездили в Алма-Ату. Уезжали или в пятницу в восемь-девять вечера, или в субботу в два-три часа дня, а возвращались в понедельник самым первым утренним рейсом на 6.20, чтобы к восьми утра стоять на разводе. Опоздали, помню, только один раз, уже в сентябре, когда мы с заранее взятыми билетами собрались в Алма-Ате на автовокзале, а рейс на 6.20 оказался отменён, и всех запихали в автобус на 7.10. Да и то майоры-подполковники нас тогда простили…
Утром одной из пятниц я как раз поссорился с Серёгой и Каранычем, которые накануне вечером сняли двух девок и пробрались с ними мимо караула на техзону, где у «рексов» был самопальный, но вполне приличный плавательный бассейн, а также валялась куча сидений от автомашин. Но перед тем, как туда пробраться, они нашли меня, и их барышни попросили попозже слетать обратно в город за ещё двумя своими подружками, которых нужно было встретить чуть позже, когда на фарфоровом заводе закончится вторая смена.
Я согласился, а Васьков с Каранычем должны были нас встретить. Я нашёл подруг, привёл их из города на КПП, а эти суки за нами не пришли. Я же сам дороги мимо караульных не знал! Ну что же делать, отвёл девчонок обратно в город, а наутро с этими орлами не стал разговаривать. Всевышний, кстати, потом их за нас наказал – подхватили гонорею, причём оба – и мне пришлось через знакомую подругу на алма-атинской скорой помощи доставать им стеклянно-металлический шприц для уколов, который нужно было кипятить в кастрюльке. Одноразовых шприцов, как сейчас, тогда ещё в аптеках не продавали…
Билет на автобус «мягкой» категории до Капчагая стоил летом 1988 года