Проектант. Владлен Немец

Лазаря Моисеевича были просто неоценимы.

      А работе непосредственно на объектах меня учил Борис Николаевич Растов, выходец из старинной купеческой семьи. Немолодой, около 60, невысокого роста, худощавый. Он был очень интеллигентным человеком, но тем не менее мог кого угодно поставить на место, не повышая голоса и не прибегая к «спецвыражениям». Мы с ним объездили целый ряд отделений Мособлэлектро. Впечатление было невеселое. Сети в жутком состоянии: многие опоры подгнили и висели на проводах (вместо того, чтобы провода держались на опорах). Трансформаторные пункты были, как правило, перегружены, а трансформаторы часто выходили из строя. Одна из причин состояла в том, что монтеры… выкачивали масло из трансформаторов и продавали его священникам для церковных лампад, а также населению, кторое использовало это масло в «коптилках» для освещения, когда были перебои с электричеством. Однако, самая главная беда подмосковных электроэнергетиков состояла в том, что отделения Мособлэлектро были очень бедны. Потребители, особенно колхозы, часто оказывались не в состоянии платить за электроэнергию, а когда Мособлэлектро пыталось их отключать, то на защиту неплательщиков вставали райкомы КПСС. В отделении Мособлэлектро раздавался звонок: «Вы что, момента не понимаете?». И начальник отделения осознавал. Ну как тут не вспомнитеь Салтыкова- Щедрина: «Начальник плюнул в глаза подчиненному, и тот прозрел.». (Цитирую по памяти). Единственной помощью в хозяйстве были новые потребители. Им Мособлэлектро навязывало просто грабительские условия электроснабжения. Так, например, в зону строительства одного цеха Одинцовского мебельного комбината в Подмосковьи попал шестикиловольтный кабель, который шел на дачу Буденного. По сути требовалось всего-навсего проложить новый кабель в обход комбината, но Мособлэлектро потребовало построить дополнительно подстанцию 35/6 кв. Наши проекты были нужны только как справочные указания, где и что чинить, где и что строить, потому что по нашей документации отделения Мособлэлектро никаких материалов и оборудования получить не могли.

      Борис Николаевич прекрасно ориентировался в хозяйстве Мособлэлектро и учил этому меня. Постепенно я начал ощущать проекты «в металле». У Растова было своеобразное чувство юмора. Так однажды один из хозяйственников стал нам расписывать перспективы своего отделения, приводя, мягко говоря, нереальную информацию. Я стал злиться, а Растов сидел с невозмутимым видом и даже поддакивал. А вот когда наш собеседник иссяк, Борис Николаевич сказал: «Ну ладно, это все для прессы. А теперь давайте по существу.». Надо было видеть физиономию этого хозяйственника…