вон лезла, чтобы им было со мной хорошо! Добрая, хозяйственная, понимающая и прощающая! За что они так со мной? За что? – жалость к себе и непонимание, как люди так могут поступать, накрыли меня новой волной и слезы снова побежали по щекам, капая на худые коленки и на красивую желтенькую подушечку. – Что со мной не так? – всхлипнула я.
– Ты просто Хорошая Девочка, – мягко произнесла Донара Зурабовна.
– А в наше время это уже плохо? – у меня от возмущения даже слёзы высохли. – Мне с детства все всегда твердили: Ты должна быть хорошей девочкой! Будешь кричать и жаловаться – посчитают истеричкой! Будешь эгоисткой, только о себе думать – все от тебя отвернутся. Будешь плохой хозяйкой – никто замуж не возьмет. Ты должна быть такой! Ты должна быть сякой! И коронная фраза мамы: Хорошие девочки так себя не ведут! Я 25 лет потратила на то, что бы стать Хорошей девочкой! Хороших должны любить, ценить и на руках носить, а не бросать подло и без предупреждения! – и я снова разрыдалась, обнимая все ту же желтенькую подушечку, прижимаясь к ней, как к родной.
– Кто тебе сказал, что должны? – Донара Зурабовна улыбнулась и добавила: – Любят настоящих, искренних, а не просто хороших!
– А разве хорошая – это не настоящая? – огрызнулась я. Все-таки если я чего и ждала, то что мне скажут: он просто козел! А тут неожиданно совсем – ты хорошая девочка, еще и так, будто это порок какой-то. Ощущение нереальности происходящего снова появилось внутри.
Глава 3. Не берет и не просит. Не живет своей жизнью!
– Давай разберемся, – ласково предложила Донара Зурабовна. – Что для тебя значит хорошая девочка?
– Ну… добрая, всегда поможет, – начала несмело я, теребя все ту же желтенькую подушечку. Такой простой вопрос, а в тупик поставил. – Поможет, поддержит…
– Иногда даже в ущерб себе, – мягко добавила она.
В сознании всплыла коллега по работе Людочка, которая все время просит помочь, то одно, то другое. Я вроде как и отказать не могу, и злюсь, что делаю сначала ее работу, а только потом уже свою. Злюсь, а делаю. Подруга Ленка, которая звонит среди ночи и болтает ни о чем, хотя мне утром на работу рано просыпаться, а она не работает и спит до обеда. Да еще и на все мои намеки, что уже поздно, жалобно скулит: Ты совсем не уделяешь мне внимания! – И я уделяю, и злюсь, что снова на работе будут слипаться глаза. И что, когда мне нужно, у всех дела и поговорить-то не с кем! Сестра, которой то одно нужно, то другое, и мама:
– Ты должна помочь сестре! Если не ты, то никто!
Снова вернулась жалость к себе и тяжесть от непосильной ноши.
А Донара Зурабовна тем временем продолжала, не давая мне утонуть в мыслях о своей безотказности.
– Не выражает свое мнение, чтобы никого не обидеть. Ничего не просит для себя, чтобы не подумали, что эгоистка или жадина. Служит, всем угодить пытается. Не конфликтует никогда, пересиливает себя, все внутри копит. В последнюю очередь думает о себе, ради других наступает на горло собственной песне. Старается соответствовать ожиданиям,