наборы для самоубийства в каком-то левом фургоне. Они собирались умереть все вместе: мама, папа, две дочери, сын, даже собака и кошка! Взяться за руки, помолиться и уйти в мир иной – в таком духе.
– И что было дальше?
– Я проводила их до дома. А потом всех скорректировала. Даже собаку с кошкой. Интересно, куда в Судный день попадут собаки.
– Перестань употреблять это название.
– Извини, я машинально: привычка из библейской школы. Скоро совещание в главном офисе, ты в курсе? – Она взглянула на изящные наручные часы и выразительно кивнула на мой полный стакан.
– В курсе, в курсе. Допиваю.
Я залпом осушила стакан.
Главный офис располагался на складе в районе Ред-Хук. Двадцать тысяч квадратных футов бетона, высоченные потолки с широкими зазорами и, как следствие, отвратительная акустика. Здесь проходили совещания Группы коррекции Бруклинского подразделения, на которых начальство оглашало цифры и оценивало наши результаты. Ну и, конечно, толкало речи о важности нашей работы по обеспечению плавного и безболезненного перехода к концу света.
На одной стене висела доска, исписанная лозунгами и показателями эффективности. На противоположной – часы с обратным отсчетом времени.
Подразделение насчитывало несколько тысяч человек. Зал был до отказа набит сопящими, галдящими и потеющими корректорами. Все по очереди смотрели то на сцену, то на часы, которые наглядно демонстрировали, что начинаем мы с большим опозданием.
Наконец совещание объявили открытым.
– Показатели падают! – заорал шеф. Нервничал он не зря: неэффективные руководители рано или поздно оказывались не с той стороны бластера. – Мы отстаем от Манхеттена, отстаем от Квинса. Продолжать?
В зале поднялся недовольный гул.
– Это никого не волнует! Отныне оправдания не принимаются, – рявкнул шеф. – Мы почти у цели. Еще три дня – и мы в раю. Семь юных девственниц, облака, арфы, бесплатное пиво, золотые унитазы или о чем там вы мечтаете – все будет! Главное – повысить эти клятые показатели! Итак, теперь мы будем отчитываться каждый час. Если к началу каждого часа у вас не будет ни одной коррекции, готовьтесь к серьезному разговору. Три дня, – продолжал он. – Несчастных три дня, и все будет позади. А теперь по домам – передохнуть перед финальным рывком. Завтра жду отчетов ровно в девять утра.
Мы с Сарой прошлись до метро вместе.
– Зайдешь чего-нибудь выпить? – спросила я. – Похоже, стаканчик тебе не помешает. Мне так уж точно.
– Спасибо, – вздохнула она. – Не стоит мне пить. Хочу поспать немного. Увидимся завтра?
– Конечно, как скажешь. Увидимся.
В ту ночь я не сомкнула глаз – все думала о Саре. Столько лет я держала свои чувства в узде и вдруг влипла по уши. И, как назло, времени оставалось в обрез.
Обычно пришельцев называли Странниками, а мне они представлялись подростками из «Клуба Микки-Мауса» – за то, что выбирали в качестве рупоров знаменитостей-однодневок. От их