а новоприбывшая роботесса интриговала, так что Марина решила посидеть еще. Девушка промаршировала к столу и села, водрузив рядом свой квадратный кожаный портфель.
– Евгения Витальевна, – представилась она.
А потом снова уставилась на ведущего. Тот продолжал сосредоточенно зубрить речь. Видно было, что дело дается ему с трудом. Правая рука у него подрагивала.
«У бедняжки алкогольный тремор, – продолжала рассуждать про себя Марина. – Он, парень, был на все горазд, он пианист и... педагог».
За столом повисла тишина. Евгения Витальевна посмотрела на часы. До начала семинара, после которого, как ожидалось, деньги начнут задерживаться в карманах девушек, а не утекать сквозь пальцы на радость владельцам торговых предприятий, оставалось около семи минут. Кира голодными глазами смотрела на меню, стоящее на столе в прозрачной пластиковой рамочке и рекламирующее «фестиваль фуа-гра» и «блинчики дня». Евгения Витальевна достала черный кожаный ежедневник и углубилась в записи. Лиза задумчиво обозревала хрустальные люстры.
– Нравятся? – спросила Марина.
– Не то слово, – сказала Лиза. – Как художник, я очень остро чувствую такие вещи. Я бы разобрала ее на составляющие, это же как конструктор, из элементов можно составить что угодно иное...
– Например, длинные хрустальные бусы, – размечталась Кира.
– Я бы просто насыпала в большую белую стеклянную вазу, – предложила Марина. – А внутрь можно кольцами уложить новогоднюю гирлянду. Чтобы все мерцало и переливалось.
Лиза посмотрела на Марину с уважением. Марина глянула на часы. Еще пять минут. Очень хотелось спать, она зевнула и прикрыла глаза.
Она по-прежнему сидела за столом. Но что-то неуловимо изменилось.
«Я сплю», – подумала Марина, ущипнула себя за руку, но ничего не почувствовала.
Перед ней сидели три женщины. Вернее, две были женщинами, а третья – манекеном.
«Ой, – подумала Марина, – что это с ней?»
Кира была пластиковой. Целлулоидное лицо блестело, бессмысленно смотрящие вперед голубые глаза опушены длинными искусственными ресницами, резиновые губы ярко выделялись на фоне бледно-розовой кожи.
Марина вздрогнула и открыла глаза. Кира оказалась живой.
– Дремлешь? – спросила Марину Кира. – Это нормально, все беременные постоянно спят. Моя старшая сестра так вообще превратилась в спящую красавицу.
Ее худое лицо двигалось, губы шевелились, глаза фокусировались.
«Приснится же такое», – подумала Марина и пожалела, что в ее положении не рекомендуется пить кофе.
Ведущий наконец поднял голову.
– Видимо, остальные задерживаются, – глухо сказал он.
«Негусто», – подумала Марина.
Евгения Витальевна при звуке его голоса вздрогнула, как будто ее настиг случайный оргазм, Кира посмотрела на экран телефона. Раздался шум шагов. Лиза, услышав шаги раньше всех, повернулась ко входу.
– Здравствуйте, – раздался уверенный голос.
–