Но менты будут рядом с тобой до тех пор, пока Кургузов себя не проявит и не будет задержан. Ты пойми, Антон Павлович, этот человек может ударить в любой момент! А «прибирать» его сейчас никто не станет! Если это произойдет, то его через два часа выпустят, и негодяй будет совершать более изощренные поступки.
Антон вдруг присел на стул у стола и стал пальцем разминать ямку на подбородке.
– Думаешь, что ответить? – Чувствуя полное превосходство в ситуации, довольно спросил Николаев. – Не мучь свои фантазии. Они бесперспективны. Оба милиционера будут рядом с тобой до тех пор, пока не появится Кургузов.
В кабинете Николаева висела картина, и она всякий раз приковывала к себе внимание Антона. Он уже несколько раз пытался начать разговор о продаже ее ему или, на худой конец, об обмене, но всякий раз разговор срывался. В узкой раме, совершенно непригодной для такого масштаба картины, располагалось полотно с видом на скалистые горы. Солнце над фьордом еще не взошло, но блики на вершинах скал свидетельствовали о том, что до рассвета – не более секунды. Одно мгновение, и яркие, бесконечные для человеческого взора лучи рассекут серое небо, и свинцовая вода мгновенно окрасится в золотистые тона…
Вот эту секунду до мгновения момента истины и ценил Струге в картине на стене председательского кабинета. Некоторое время он думал, что это Николаев балуется с холстом и кистью, и год назад, проводя разведку боем, даже спросил:
– Не слишком ли много тут сурика, Виктор Аркадьевич? Сурик – и водная стихия? Слабовато для чувственного пейзажа…
– Какого Шурика? – спросил тогда Николаев, давая Струге ответы на все вопросы.
Сегодняшний просмотр пейзажа был, наверное, пятидесятым за истекающий год.
– Продайте картину.
– Что?? – едва слышно выдохнул Виктор Аркадьевич.
– Картину продайте. Не хотите продавать – давайте поменяемся. У меня есть жаровня зоновской работы…
Николаев почесал «Паркером» за ухом.
– Вы слышали, что я вам сейчас говорил, Антон Павлович?
– Все я слышал. Так вот, я отказываюсь от охраны и даю подписку в том, что возлагаю ответственность за все возможные последствия на себя. Искренне благодарю за участие, но от присутствия «идущих вместе» испытываю жуткий дискомфорт и становлюсь социально опасным. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.
– Не прокатит, Струге.
И тут Антон Павлович совершенно отчетливо увидел перед собой морщинистое лицо председателя Терновского областного суда Лукина. Тот беззвучно хохотал и закидывал в приступе восторга голову.
– Если будете гнать охрану прочь, она, конечно, отойдет, но только на два шага, – подтвердил догадку Виктор Аркадьевич. – И не выдвигайте мне ультиматумы, Антон Павлович. Судом пока руковожу я.
Антон относился к той породе людей, которая, упершись в стену и поняв, что лоб дороже, начинала искать дверь. Он пожал плечами и снова кивнул на восход над фьордом.
– Продадите?
– А жаровня качественно исполнена?
Вернувшись