от своей империи крохотную фирмочку, как игрушку для сына-несмышленыша, все новые сотрудники – менеджеры Сашка, Серега и Женька, бухгалтер Ксения, Макс (по прозвищу Кровавый) – пришли устраиваться по объявлению. Марину же прислал пахан. Как-то она забыла на столе свою мобилу. Смотрю и вижу: она и папочка периодически созваниваются. В общем, тайный сговор налицо. Отец воспитывал меня без матери. Вернее, не он, а разные нянечки. А теперь нанял мать Терезу, по имени Марина, которая и в коечку ляжет, и обедом накормит, и домой отвезет.
Подкатываем к подъезду, при этом Марина забирает у меня из рук последнюю бутылку и говорит: «Хватит на сегодня!»
Хватит так хватит. Под ручку, как примерные супруги, идем ко мне в квартиру.
Утро встречает головной болью и сухостью во рту. Марина подает мне стакан с каким-то снадобьем. Делаю вид, что пью, а когда моя опекунша идет на кухню, выплескиваю содержимое стакана в горшок с комнатным цветком. Затем преодолеваю расстояние от кровати до бара и припадаю к бутылке с виски. В желудке разливается приятная теплота, самочувствие улучшается с каждой минутой, и даже Марина уже не раздражает. Не зря говорят эскулапы, что подобное лечится подобным! Делаю еще несколько глотков, ставлю виски на место и прыгаю под одеяло. Заходит Марина, несет поднос с кофе. На ходу ее короткий халатик периодически распахивается до самого живота, и я увлекаю моего ангела-хранителя в постель. Хорошая штука – виски!
После такой зарядки моя голова окончательно проясняется, и я вспоминаю, что наша контора, по моей инициативе, должна выехать на загородный отдых.
Спустя час я полон энергии. Даю Марине несколько указаний: обзвонить всех и под страхом увольнения пригнать в офис, забрать из отцовского гаража микроавтобус, затариться продуктами и выпивкой. Потом, довольный жизнью и собой, бодрым шагом подхожу к бару.
Младший Бояринов раздражает меня все больше и больше. Никогда бы не стала терпеть причуды этого недоноска, если бы не была обязана многим Степану Михайловичу. К тому же он платит мне очень приличные деньги. Судьба свела нас еще давно, когда я только-только закончила школу.
Про мое детство лучше не вспоминать. Я была отказным ребенком и прошла все стадии, сопутствующие моему статусу: дом ребенка, детский дом… В последнем учреждении приходилось не жить, а выживать. Воспитатели издевались над нами, мы издевались друг над другом. Вылить кому-нибудь на колени горячий суп или поджечь спичку, вставленную между пальцев ног, – все это считалось невинными шалостями. Девчонки в жестокости превосходили мальчишек и если дрались, то до последнего. Помню, как Таньку, чья кровать стояла рядом с моей, сбив на пол, принялись добивать ногами. Ей сломали четыре ребра, одно из которых проткнуло ей легкое. Ее никто не жалел, потому что она занималась крысятничеством. У кого-то из тумбочки пропала дешевенькая помада, у кого-то – зеркальце. Стали выслеживать, и Танька попалась. Обнаружился даже ее тайник, в углу, за отопительной