девятиэтажка, оттуда весь этот мусор и скидывали. В доме хватало немало темных провалов выбитых окон, в основном на верхних этажах. Из занятых квартир наружу торчали трубы буржуек. «Цивилизация» понемногу подбиралась и сюда: на глаза попался небольшой магазин на первом этаже, еще один балкон уже переделали во входную группу, но вывеску сделать пока не удосужились.
С противоположной стороны картинка была ничуть не более жизнеутверждающей. Двухэтажные бараки, серые крыши, глухие заборы. Потом и вовсе начался заброшенный ГСК. Его понемногу обживали, некоторые выходившие на проспект боксы оборудовали под автомастерские, но в основном бетонные коробки гаражей так и стояли пустыми.
При взгляде на них у меня заломило шею.
Я поморщился и свернул во дворы. Срезал напрямик до Севастопольской, взглянул на экран чарофона и прибавил шаг. До озвученного Ермоловым времени встречи оставалось пятнадцать минут.
«1649». 16-49.
Шестнадцать часов ровно, точка номер сорок девять. Простейший шифр, который тем не менее невозможно взломать, не располагая информацией о заранее оговоренных адресах. Заверениям Гимназии о конфиденциальности общения посредством чарофонов я нисколько не доверял. Уверен – кого надо колдуны и читают, и слушают. И Дружине переговоры при необходимости сливают.
У делового клуба «777» я повернул на боковую улицу, дошел по ней до Тополиной аллеи и двинулся в сторону проспекта Терешковой. Под точкой «сорок девять» имелась в виду столовая в подвале пятиэтажки с противоположной от Китая стороны.
Нормально так кругаля дал – аж вспотел.
Когда шел через трущобы, на глаза попалась компания молодых пацанов на углу. Один из мальцов даже увязался за мной, но очень скоро отстал. Пьяным я не был, да и впечатление человека при деньгах тоже не производил. А шпана других и не задирает.
Потом на улицу из аварийных двухэтажек вывернула труповозка; под грязной дерюгой угадывались очертания двух тел.
– Подвезти? – хохотнул возница, придержав лошадь.
– Не заберут права за управление кобылой в нетрезвом виде? – усмехнулся я, продолжая шагать по тротуару.
Сидевший рядом с возницей грузчик в рваном ватнике, теплых штанах и резиновых сапогах заржал, хлебнул из горла бутылки и передал напарнику. Тот принял выпивку и тряхнул вожжами. Лошадь потрусила по дороге, увозя телегу к промзоне, где располагался крематорий.
Я двинулся следом. Через пару минут добрался до нужного дома, но сразу спускаться в столовую не стал и прошел мимо, к проспекту Терешковой. Встал там, окинул взглядом проезжую часть и квартал на другой стороне, именовавшийся Китаем, затем повернулся к зданию бывшего детского сада.
Ведьмы нигде видно не было, пришлось идти в столовую. Лестница в подвал располагалась с торца здания, а только я спустился по ней, в лицо сразу ударил густой дух жареной рыбы и квашеной капусты. С порога я окинул взглядом стоячие столики и потрепанного вида посетителей, развернулся и поднялся на улицу.
Яны в столовой