Белграда, «вопрос о финансовых претензиях к Венгрии не является только экономическим вопросом – это одновременно и политический вопрос». В 1941 году, сказал он, Венгрия вместе с Германией напала на Югославию и венгерские войска оккупировали югославскую территорию, а после 1948 года именно в Венгрии антиюгославская пропаганда достигла высшей точки. Ввиду всего этого, по его словам, «было бы невозможно объяснить югославскому народу отказ от большей части претензий к Венгрии»[266]. Хотя первоначально заявленная претензия на выплату 523 млн долларов была со временем уменьшена Югославией до 200 млн, а затем и до 150 млн, Венгрия сочла завышенной и эту сумму, переговоры зашли в тупик и отношения настолько обострились, что в Белграде в конце 1955 года всерьез задумывались над тем, чтобы отозвать из Будапешта большую часть югославского дипломатического корпуса[267]. Проблему удалось урегулировать только 29 мая 1956 года, когда было подписано соглашение, по которому Венгрия обязалась в течение 5 лет погасить товарными поставками задолженность Югославии в размере 85 млн долларов США. В подписании этого соглашения сыграла свою роль обоюдная заинтересованность в реконструкции хорватского порта Риека, которому после восстановления нормальных двусторонних отношений снова предстояло стать «морскими воротами» Венгрии (Югославия рассчитывала на поставку из Венгрии оборудования, с помощью которого можно было бы увеличить пропускную способность этого порта на Адриатике, чего очень хотели и в Венгрии)[268]. При этом сумма выплат, установленная в ходе переговоров, по-прежнему расценивалась венгерским общественным мнением как завышенная. 24 июля венгерский журналист в беседе с советским дипломатом В. А. Крючковым (впоследствии председателем КГБ) говорил, что, хотя рабочие и положительно относятся к нормализации отношений с Югославией, нередко можно слышать, «не слишком ли велика плата в 85 млн долларов за оскорбления, нанесенные Тито в период недружественных отношений стран демократического лагеря с Югославией»[269].
Помимо финансовых претензий к ВНР, в Югославии открыто высказывали недовольство в связи с положением сербского и хорватского национальных меньшинств в Венгрии. Речь шла, в частности, о том, что южные славяне не были представлены в местных советах, а также об отсутствии должных условий для обучения детей на сербском и хорватском языках. В феврале 1956 года МИД ВНР впервые после 1948 года разрешил посланнику Югославии Далибору Солдатичу и его подчиненным выехать в район компактного проживания югославянских нацменьшинств в Венгрии. Интерес к этой поездке был в Белграде столь велик, что главная газета «Борба» 15 февраля сообщила о ней на первой полосе. Югославский дипломат Н. Раденович рассказывал советскому коллеге В. Казимирову о весьма негативных впечатлениях, вынесенных им от посещения Южной Венгрии. Он говорил, например, что в южном венгерском городе Мохаче, где проживало 6–8 тыс. южных славян, «нет ни одной школы, где обучение велось