у одного грюбетальского коноплевода – тот собирал свой урожай не до цветения, а только когда полностью созреет – чтобы плести нитки. Я накупил ящичков из полистирола и, сунув семена в коровий навоз, спрятал это богатство в теплице у Люти-Браванд. Каждое утро я пробирался туда и самодовольно смотрел, как из земли проклевываются крохотные ростки. Я, конечно, ничего не смыслил в растениях, едва мог отличить тюльпаны от мака, поэтому раздобыл кучу книг и статей из энциклопедий о типах почв, удобрениях и годовых количествах осадков. Когда через пару месяцев стебли подросли до размеров полевых цветов, пересадил их в ямку, которую выкопал за гаражом. Я выполол мужские растения и уже предвкушал день, когда оборву с дамочек ароматные кончики побегов и скурю их под кустом бузины. Так бы оно и было, если бы в одну теплую августовскую ночь 93-го на мои посадки не набрела косуля, пресытившаяся дикой ежевикой в Кандерском лесу и отправившаяся в Лерхенфельд на поиски новых кулинарных приключений.
Веселая косуля.
Поневоле отказавшись от садоводства, я всерьез задумался о том, не устроиться ли мне на какую-нибудь работу, однако дальше размышлений дело не пошло. Кончилось тем, что я просто стал брать взаймы у родителей, подобрав пин-код к их банковской карточке.
Работать я не рвусь, это факт.
Хайнц Вегенаст стоял перед супермаркетом «Мигро» на Фрутигенштрассе. Он был недостаточно смел (или глуп), чтобы показываться во дворе гимназии самому, поэтому с тех пор как я отказался от должности сбытчика, встречи с клиентками и клиентами из гимназии проходили между пакетами с землей для комнатных растений и тележками для покупок.
– Хайнц, старая шлюха! – кричу я, приближаясь с хот-догом в одной руке и мультивитаминным соком в другой. (Вкусовые пристрастия гимназистов отличаются своеобразием.)
– Поцелуй меня в зад, Франц! Ого, рубашка с Чарли Паркером! Ну и дерьмо.
Я проглотил обед и стал разглядывать товар Хайнца. Травка в полиэтиленовых пакетиках с зажимами. Красная, зеленая, черная смола в фольге. Я все нюхал, мял, раскатывал шарики между ладоней.
Как обычно, спросил, откуда что привезено – надо же произвести впечатление знатока. На самом деле я не блистал ботаническими познаниями и едва мог отличить обычную ливанскую дрянь от благодатного сорта «мауи-вауи». Хайнц охотно поделился информацией. Дал мне попробовать специальную смесь с экстрактами клена, которую получил от «приятеля» (от кого же еще) из Саскачевана в Канаде.
– Саскачевана? – недоверчиво переспросил я.
Хайнц пожал плечами.
– Не такая уж экзотика. Возят же красное вино из Чили.
Он почесался. Взгляд мой упал на его руки – следы от уколов.
– По-моему, это ты зря, Хайнц.
– Франц, тебя это не касается.
– Конечно.
«Саскачеван» торкал что надо. Хайнц не только продавать умел, но и в закупках и миксах толк знал. Я скурил один джойнт, чтобы успокоить