ожиданием, он выставлял на полке солдатиков, отстреливал их из пружинного ружья – пластиковыми пульками, а во сне видел, как в его комнате, перебирая мохнатыми лапками, вдоль плинтуса торопятся соболи.
– Не уйдёте, – шептал юноша и уверенно добывал их одного за другим.
Постоянные щелчки игрушечных выстрелов и разговоры об охоте злили маму. Она вообще не хотела отпускать Диму к дяде. Ей не нравилось, что сын раньше других ребят выйдет на каникулы, не нравилось, что он научится убивать. Она не любила охоту. Впрочем, это не помешало ей однажды принять в подарок от Николая Николаевича соболью шубу, сшитую из меха подстреленных им зверьков.
Дима вообще не очень понимал маму. Людмила Викторовна работала научным сотрудником в Институте эпидемиологии и микробиологии, проводила опыты на мышах – изучала, как на них влияют новые препараты. Вводила вакцину больным, нарочно заражённым мышам, а потом смотрела, как они на это реагируют. Колола их в хвост и в глаза. Об этом Дима узнал от папы. Потом ещё долго не мог успокоиться – смотрел на улыбчивую маму, а сам невольно представлял, как она с такой же улыбкой держит в кулаке мышь и медицинской иглой протыкает ей крохотное глазное яблоко…
«Линейные мыши, расходный материл».
«Иммунные мыши, расходный материал».
«Мыши – живые пробирки. Им в живот вводят гибридому, выращивают злокачественную опухоль, вытягивают из них антитела. Богатый источник биоматериала».
– Знаешь, а ведь все золотистые хомячки, над которыми раньше ставили опыты, произошли от одной пары, – рассказывала она Диме. – Да… Вот так. Сотни поколений одной семьи – подопытные. Страшно это, конечно. Но теперь их заменили мышами. Сейчас редко где встретишь хомячка. И хорошо. Они ведь такие славные, жалко их.
«Расходный материал».
Когда приходило время избавиться от подопытной мыши, мама одной рукой прижимала ей голову, а другой сильно дёргала за основание хвоста – глухой хруст означал, что позвоночник сломан, что зверёк умер.
«Цервикальная дислокация. Смещение шейных позвонков. Самый дешёвый и распространённый способ».
Мама по-своему любила своих мышей. Заботилась о них. Рассказывала, какие они забавные, милые, как встречают её задорным писком. Уходя в отпуск, продолжала по вечерам ходить на работу – за свой счёт баловала их, кормила детским питанием.
«Пюре из говяжьего языка с рисовой крупой».
«Фрикадельки из курицы с картофельным крахмалом».
«Питательная смесь из индейки с повышенным содержанием йода».
– Очень сложно привить им человеческую болезнь. На это уходит много времени. Потом они как родные. Привыкаешь к ним, – с сожалением говорила Людмила Викторовна, раскладывая по тарелкам куриное филе.
Ещё у мамы случались «приступы вегетарианства». Их так называл папа. Прочитав о том, как мучают животных на ферме, или посмотрев об этом документальный фильм, Людмила Викторовна в слезах заявляла, что больше не потерпит