сценарий, но при этом исполнитель роли знает, что если по сценарию он должен выпить кубок с отравленным вином, то ему действительно предстоит это сделать, – объяснял Эрику Слейт. – Естественно, после окончания съемок ему будет оказана необходимая медицинская помощь. Но на съемочной площадке будет присутствовать не игра, а подлинные чувства!
– А если по сценарию герой должен умереть? – спросил, отхлебнув пива, Тротт.
– Для этого и нужны каскадеры, – ответил ему Слейт. – Каскадеры на один трюк.
– То есть человек, который по-настоящему умрет во время съемок фильма, – уточнил Тротт.
– Именно, – кивнул Слейд. – За это им выплачивается солидное вознаграждение, которым они вольны распорядиться по собственному усмотрению.
– При этом, когда я подписывал свой контракт, меня никто не предупредил, какой именно трюк мне предстоит исполнить, – заметил Чейт. – Мне, например, даже в голову не могло бы прийти, что за эти деньги мне придется в буквальном смысле умереть…
Дальнейшую историю излагал сам Чейт А. Слейт только время от времени вставлял свои короткие замечания.
Пасти осторожно раздвинул ветви руками и выглянул из укрытия. Рядом с ним выглянул Морин.
Угол двухэтажной постройки на невысоких сваях, собранной из стандартных строительных блоков, закрывал от них половину площади, на которой разворачивалось некое странное действо, но и то, что было видно, позволяло в полной мере оценить всю драматичность происходящего.
Посреди площади стоял, широко расставив ноги, здоровяк, вооруженный огромным боевым топором. Вполне возможно, что тот самый, на которого при наблюдении с орбиты обратил внимание Ку Ши. Чуть в стороне от него находилась группа гражданских, человек семь, среди которых были три женщины. По виду людей можно было сказать, что они испуганы и растеряны. Зато здоровяк вел себя вполне уверенно, хотя и несколько нервно. Время от времени он широко взмахивал своим топором и что-то громко выкрикивал на непонятном языке. Обращался он при этом не к стоявшим перед ним людям, а к кому-то, кого скрывал от патрульных угол здания.
– Что он там кричит? – шепотом спросил Морин у подползшего к нему Ку Ши.
– Насколько я могу судить, какие-то проклятия, – повозившись недолго с автоматическим переводчиком, ответил Ку Ши.
– А поконкретнее? – Морин привычным движением откинул в сторону плотоядную лиану, которой приглянулась его голая голень.
– Конкретнее ничего сказать не могу, – ответил Ку Ши. – Как я и предполагал, этот парень тах. И кричит он на тахском языке. А что он кричит, могут понять только другие тахи. Структура тахского языка настолько сложна, что автопереводчик выдает лишь отдельные слова, да и то в трех-четырех значениях.
– Да тут и думать нечего – этот парень бандит! – горячо зашептал Кромов.
– Маньяк, – добавил Пасти. – Какой идиот в наши дни пойдет на дело, вооружившись топором?
– Ты был прав,