я умостился на отвратительно жесткой постели, как Николетта взвизгнула:
– Вава!
Я свесился вниз:
– Что такое?
– Не смей шевелиться, я боюсь.
– Чего?
– Полка обвалится.
– Это невозможно.
– Да? Всякое случается.
– Ложись на мое место, под твоим весом полка точно не дрогнет!
– Наверху очень душно.
– Ну тогда не знаю, чем тебе помочь.
– Дай мне воды.
Я слез, налил стакан и протянул Николетте.
– Фу! – воскликнула маменька. – Ну и гадость! Похоже, эту минералку добыли из лужи! Принеси «Перье»!
– Его тут нет.
– Тогда «Эвиан».
– Нет…
– «Виттель», в конце концов! Сходи в ресторан.
Я пошлепал через мирно спящие вагоны, добрался до последнего и спросил у зевающего проводника:
– Простите, а ресторан где?
– Его тут нет, – меланхолично ответил дядька.
Пришлось возвратиться назад несолоно хлебавши. По дороге я прикидывал, как получше сообщить Николетте, что всю дорогу ей придется пить ту же воду, что и остальным пассажирам. Но, к счастью, когда я вернулся, Николетта уже заснула. Я залез на свою полку и тоже отбыл в страну Морфея.
Ближе к утру раздался невероятный грохот.
– Откройте, таможня, паспортный контроль.
Я вскочил и отпер дверь. В купе всунулся огромный краснорожий мужик:
– Паспорта!
Николетта села и потрясла головой.
– Как, уже Чехия?
– Нет, – буркнул служивый, – граница с Белоруссией. Ваши документы.
– Вы шутите, милейший, – высокомерно заявила маменька.
– Очень глупо! – подхватила с нижней полки Кока. – Ночью! Идиотский розыгрыш!
– Документы, – повторил офицер.
– С ума сойти! – взвизгнула маменька. – А то мы дуры!
– Граница с Белоруссией! – вторила ей Кока. – Не надо думать, что тридцатилетние дамы – кретинки. Молодость не обязательно глупа!
Я подавил возглас изумления. В общем-то, Кока права, женщина, недавно лихо отплясывавшая на своем тридцать первом дне рождения, вполне может считаться молодой. Другой вопрос, следует ли называть таковой даму, которая начала отсчет четвертого десятка этак году в шестидесятом прошлого века? Коке и впрямь стукнуло тридцать, но она постоянно забывает уточнить, когда!
– Да уж, – злилась Николетта, – шутник вы, однако, любезный! Белорусская граница! Обхохотаться! Всем известно, что Белоруссия одна из областей России!
Я пригнул голову. Ну, сейчас начнется! Самое страшное – это задеть национальные чувства. Ведь не объяснишь же суровому пограничнику, что Николетта никогда не читает газет и терпеть не может программы новостей по телевизору.
Угадайте, что случилось потом? Правильно, весь вагон белорусы осмотрели за пару минут, наше же купе разобрали буквально по винтику, заставив вытряхнуть вещи из сумок и чемоданов. Хмурые парни, словно не слыша воплей Коки и Николетты, проткнули шилом мыло, развернули все