почти смешно. Почти.
– Надеюсь, с миссис Хардвик всё хорошо? – Поппи привыкла извиняться за выходки бабушки, которая вела себя как гангстер Реджи Крэй.
– Конечно. Правда, пришлось дать ей лишнее печенье, чтобы загладить этот пренеприятнейший инцидент.
– Спасибо, Натан.
– Всегда пожалуйста, Поппи Дэй. – Натан перенял у Доротеи привычку называть Поппи по имени и фамилии. – Что-то вид у тебя замученный, солнышко. Тяжёлый день на работе?
– Хмм… ну, можно и так сказать. – Она шла по длинному коридору в комнату бабушки. Поппи заглянула в зал, где стоял телевизор и всегда собиралась куча народа. Четырнадцать разномастных стульев, обитых всевозможным покрытием в разнообразный цветочек, были расставлены в форме буквы U. Их оставили в наследство здешние обитатели, уже ушедшие в лучший мир. Стены цвета горохового супа впитали в себя зловонное дыхание умирающих – запах распада. Линолеум был весь в пятнах и брызгах чая – мышцы не держали, руки тряслись; он был залит слезами, которые рекой лились над незабываемыми воспоминаниями. Комната и люди в ней – всё здесь слиплось в бесформенную массу, вот-вот готовую развалиться. Призраки мёртвых и запахи живых не уходили, даже когда зал пустел. У всех обитателей «Пулярки» была похожая биография – уроженцы Ист-Энда, они застали бомбёжку, достаточно долгую, чтобы до неузнаваемости изменить и ландшафт, и их жизни. Чужих друг другу, их связывало общее происхождение и в конце пути – общий почтовый индекс, последнее место, которое они могли назвать домом. Поппи смотрела, как Натан укрывает одеялом ноги древней старушки – её невесомое, птичье тельце он с лёгкостью мог поднять. Женщина протянула узловатые пальцы к ключам, висевшим у него на поясе.
– Ключи, – сказала она.
– Да, ключи от дома и работы, от машины – связка тюремщика! – Натан старался шуткой разрядить обстановку.
– А у меня нет больше ключей. – Старушка смотрела на него из-под длинной седой чёлки, завесы, за которой можно было спрятаться от мира. Натан молчал, не зная, что сказать. Старушка была права. Нет ключей – значит, нет дома, нет машины, нет ничего своего, и свободы нет тоже. Как у Марта.
Доротея, как обычно, сидела в своей комнате перед телевизором; звук и отопление были включены, пожалуй, чуть сильнее, чем нужно для уютного времяпровождения. Она обожала кулинарные передачи – любые рецепты, в любом формате, в любое время дня и ночи. И это при том, что у себя на кухне она не готовила ничего сложнее жареного мяса по воскресеньям, а в будние дни и вовсе ограничивалась бутербродами с ветчиной, благодаря которым несчастный храпун Уолли не умер от голода. Шеф-повар громовым голосом давал чёткие указания, как нафаршировать и зажарить бедро ягнёнка. Поппи наклонилась и поцеловала бабушку в макушку.
– А, это ты, Поппи Дэй!
– Привет, бабуля. Как прошёл день?
– Они хотят меня отравить! Сегодня дали картофельную запеканку, и пахла она очень странно.
– И ты не смогла поесть?
– Что