раскат первого пушечного выстрела.
Грох! Дверь за его спиной шумно распахнулась от удара ноги. Запаниковавший Шадура хотел обернуться, чтобы напоследок увидеть пришедших по его душу, и неожиданно потерял равновесие.
– Ты что? – встревоженно крикнул идущий первым. – Не дури!
Чудом не вывалившийся из окна Шадура лежал на подоконнике боком и с мольбой смотрел на замерших в нерешительности молодых людей, которые оказались вовсе не такими страшными, какими успело нарисовать их воображение. Он понял, что хочет вернуться обратно в свой кабинет, вернуться как можно скорее. Есть же на свете какие-то законы, существуют адвокаты, суды, мнение общественности!
– Я… я не хотел! – выдохнул он. – Помогите мне!
– Для того наша структура и создана, – мягко произнес один из молодых людей, приближаясь к зависшему между небом и землей депутату. – Чтобы помогать соотечественникам, попавшим в беду. – Он плавно протянул вперед руку, не забывая приговаривать при этом: – Сейчас, сейчас… Все будет хорошо, успокойтесь. Никто вам ничего плохого не желает, поверьте…
Чужая пятерня сграбастала Шадуру за воротник. Желая облегчить спасителю задачу, он подался вперед, но тут последовал неожиданный рывок, после которого Шадура ввалился в свой кабинет значительно быстрее, чем намеревался это сделать. Перевалившись через подоконник, он обрушился на пол, больно ударившись всем телом и даже головой, которую в последнее мгновение попытался вскинуть вверх.
– С возвращеньицем, Василий Петрович! – ласково сказал спаситель, сжимая в кулаке белый лоскут оторванного депутатского воротника.
Шадура поднес к глазам правую руку и с изумлением обнаружил, что после недавнего кульбита на ней стало одним ухоженным ногтем меньше, чем прежде.
– Кровь, – прошептал он. – У вас есть аптечка?
– Мы немедленно свяжемся с министром по чрезвычайным ситуациям господином Шойгу, – встревожились молодые люди, обступившие сидящего на полу. – Он лично доставит вам бинты и перекись водорода. Еще какие-нибудь пожелания?.. Просьбы?..
Слово «пожелания» сопроводилось пинком под ребра. «Просьбы» были озвучены серией хлестких оплеух, после которых депутатская голова наполнилась звенящей пустотой.
Если бы в этот момент Шадуре предложили поменяться местами хотя бы с той самой пьяненькой проституткой, которая мочилась под его окнами, он согласился бы на такое перевоплощение без колебаний. Потому что от всей его хваленой депутатской неприкосновенности и следа не осталось, когда его грубо вздернули на ноги и повлекли к выходу, продолжая награждать на ходу то «просьбами», то «пожеланиями». И собственная участь вдруг представилась несчастному Шадуре куда более незавидной, чем любая блядская доля.
– А вы счастливчик, Василий Петрович, – сказал седой мужчина в очках, с любопытством разглядывая задержанного. – Можно сказать, в рубашке родились.
– Да. – Шадура машинально